– Бедный малыш, он прятался под столом – должно быть, видел, как их всех убивали. Моих… моих мальчиков забрали, но этого парня оставили; наверно, посчитали мертвым – ему тоже досталось, как видишь.

– Бедняжка, – покачала головой женщина. – Что ты теперь думаешь делать, Джефф?

Мужчина перегнулся через ручку кресла и пересадил ребенка к себе на колени.

– Клейндори умерла за то, над чем мы работали все эти шесть лет. Арнада и Кассильду они убили только за то, что те последовали за ней – и чуть из кожи вон не вылезли, чтоб убить меня; и даже прикончили пару невинных детей. Вот все, что осталось. – С ладони его свешивался на цепочке матричный кристалл. – Это – и бедный малыш. – Он надел цепочку с кристаллом на шею ребенку и поднялся на ноги.

– Я собирался держаться подальше от имперских властей, пока не смогу сам диктовать условия. Вот почему я ничего… – казалось, он борется с удушьем, – никогда ничего не пытался сделать для Кассильды и наших мальчиков. Им теперь уже ничем не поможешь, но я сумею защитить хотя бы вот его. Я обязан сделать это – ради Клейндори; ради ее памяти. Я отдам его в приют в Земном секторе. Им и в голову не придет искать его там.

– А его примут в приют?

– Примут, – мрачно отозвался мужчина, – если я скажу, что он мой сын. Успеем потом как‑нибудь распутать всю эту неразбериху – если доживем, конечно. На какое‑то время пускай он станет Джеффри Кервином‑младшим.

Он склонил голову к плечу, глядя на ребенка, и в глазах его зажегся теплый огонек.

– Если бы только бедный малыш мог рассказать нам… но он до сих пор молчит как рыба. Надеюсь, он не сошел с ума от потрясения. Боже, ну и зрелище это было – для ребенка! – В бессильном гневе он с размаху заехал кулаком по дверному косяку. – Сволочи! Грязные убийцы! Какие сволочи!

Потом снова было холодно, и снова широкоплечий сильный человек нес его на руках сквозь ливень и ледяную морось, и каждый шаг отдавался в сломанных ребрах мучительным толчком… А потом его не стало…

Белый, как снег, и весь дрожа, Кервин стоял посередине номера в земном отеле, а давний детский ужас никак не отступал, и Джефф никак не мог перестать трястись; с кровати на него смотрела Элори, и глаза ее были полны слез. Он провел ладонью по лицу и обнаружил, что по щекам катятся слезы. Кервин попытался заговорить, но оцепенение не отпускало, а из сведенной судорогой глотки не могло вырваться ни слова…

– Джефф, ты уже здесь, – быстро сказала Элори. – Джефф, это было двадцать пять лет назад! Вернись, Джефф!!!

– Значит, вот как это было, – прошептал он. – Их убили у меня на глазах – и мать, и отца.

И больше он не сумел вымолвить ни слова; он был сокрушен и смят. Теперь вся история была ясна ему – от начала и до конца…

Клейндори, красавица и бунтовщица, пыталась изменить‑свой мир; союзника среди землян она нашла в лице Джеффа Кервина. Она бежала из Арилинна, и за ней последовали двое родичей, Кассильда Эйллард и Арнад Райднау. Долгое время работали они вчетвером, открывая матричную механику как науку, а не священнодействие, очищая от шелухи замшелых табу.

Они работали подпольно, постоянно скрываясь; комъины поклялись отомстить, а земляне и антикомъинская фракция горных даркован были весьма не прочь узнать, что, собственно, происходит. Как охотники дичь, их гоняли с места на место, но они были слишком горды, чтобы просить защиты у землян или у Хастуров.

И они были больше, чем просто соратниками по борьбе. Клейндори нашла поддержку, доверие, а потом и любовь у своего товарища по изгнанию Арнада Райднау.