– Олаф! – княжич узнал боевого товарища, старогго воина княжеской дружины.

– Асмуд! Решил присоединиться к нам? Рад тебе, дорогой побратим.

– Скажи, ты знаешь, о чем говорит старый воевода?

– Ты о кровавой тризне? Похоже, готовит воевода поединок до смерти.

– Между вами и его воинами? Но вы дружинники князя!

– А мы не против настоящего поединка, Асмуд. Так раньше было на погребении наших предков. Пляска мечей Зернебока! Пусть выйдут они против нас!

– В роде Волка неплохие воины, Олаф.

– Тем лучше, Асмуд. Веселее будет битва!

– И тебя ничего не пугает, Олаф? Ты не чувствуешь тревоги?

– Такое чувство есть! – вскричал воевода. – Но это еще больше призывает меня к битве! Рагнарек! Гибель богов! Пробуждение новых разрушительных сил!

– Не думаю, что с этим стоит шутить, Олаф.

– Я не шучу, княжич Асмуд». Но старый Олаф чувствует битву! Я с малых лет приучен к мечу и копью. И я прожил слишком долгую жизнь для викинга…

***

Воевода Велимир долго стоял у тела своего старшего сына. Тот изменился до неузнаваемости и сейчас перед отцом был не сын, а какой-то старик.

«Они убили тебя, сын мой! Убили при помощи темного колдовства! Как жаль, что ведьму из Византии нельзя убить во второй раз. Она уже мертва! Но я стану тревожить её проклятый дух! Клянусь тебе, что не найдет она покоя даже в могиле!»

Затем он почтил и других своих сынов и приказал начинать. Покойников положили на ложа накрытые дорогим тканями. Стояли эти ложа, сложенные их сухих бревен по четырем углам большого квадрата, в центре которого был деревянный идол с серебряной головой.

Запалили жрецы «ложа» убитых воинов и ждали все, пока тела сгорят. Затем, когда костры погасли, воины собрали пепел в большие медные урны и отнесли урны по четырем углам далеко от места сожжения. Каждую поставили у тотемов богов. Рядом положили вещи умершего и его оружие. Привели по приказу Велимира к каждому по две рабыни. Это были молодые девственницы, что должны были сопровождать сыновей Велимира в последнем путешествии. Жрецы быстро умертвили их и разложили тела рядом с урнами.

Жрецы стали возносить молитвы богам и призывать их милость к покойным. Затем воины племени стал насыпать курганы павшим воинам. Когда это дело было завершено наполовину, поставили четыре погребальных камня. По одному в центр каждого из курганов.

Пришел час для битвы…

***

Мертвый град.

Кровавая тризна.

Обычай кровавых схваток у курганов покойных давно ушел в прошлое. Ныне редко происходили и малые схватки без пролития крови. Все воеводы и старейшины, что жили в Киеве на Горе, уже не почитали этого обычая. Многим нравилось тихое погребение без излишнего шума и трат.

Зачем класть в могилу покойника вещи, драгоценную утварь, оружие, ткани, одежду? Ведь покойному все равно это не нужно. Гораздо нужнее это наследникам убитого. Это на заре времен забирал с собой в могилу вождь то, что нажил за свою жизнь. И приходилось его сыновьям снова накапливать богатства, дабы также забрать их за собой в могилу.

Но в Чернолесье у рода Волка все еще были живы обычаи предков. И сегодня собрался воевода Велимир возродить древний кровавый ритуал человеческой жертвы. Не уйдут его сыны в иной мир в одиночестве. Каждого будет сопровождать свита из десятка воинов павших в битве! Потому и пригласил он ведуна Истому…

***

Ведун держал в руках деревянный посох и посмотрел на два отряда воинов. С одной стороны стояли русы, во главе с Асмудом и Олафом, с другой воины калана волка с Велимиром. Все в полном вооружении. Гибкие кованные кольчуги из стальных конец, островерхие шлемы, латные рукавицы щиты и мечи.