– А что с Честером?

Джайлс замялся, но потом нехотя сказал:

– Он в тюрьме, но где, никто не знает.

Кейн закусил губу и отвернулся от ложки с бульоном, которую ему протянула Леа.

– На сегодня довольно, – сказала она. – Дорогой, давай я тебя уложу. Джайлс, ступайте спать. И милорду тоже нужно отдохнуть.

– Я не хочу спать, – раздраженно ответил Реднор. – Я не ребенок, и нечего мне указывать, когда вставать, а когда ложиться. Что вы следите за мной? Я сам знаю, как лучше. Почему я должен спать, если не хочу?

– Милорд, вы не… – начал было Джайлс.

– Джайлс, – властно сказала Леа, – не спорьте с ним. Вообще с ним не разговаривайте. Я прошу вас, переставьте свечи в угол комнаты и уходите.

– Будь ты проклята, Леа! – рявкнул Кейн, но голос его сорвался. – Ты много на себя берешь. Не смей так разговаривать со мной в присутствии слуг.

Леа беззвучно заплакала. Джайлс злобно посмотрел на своего командира и, не проронив ни слова, встал и вышел из комнаты.

– Леа, Леа, прости меня! Не плачь. Я буду спать, я сделаю так, как ты скажешь. Только не плачь, – спохватился Кейн.

– Да, мой милый, я знаю, ты послушаешься меня. Не обращай внимания. Я устала немного, вот и плачу по любому поводу. Хочешь, я почитаю, если тебе не спится? Тут Филипп принес книжку. Он знает твои вкусы.

– Не надо читать, ты устала, и тебе тоже нужен отдых. Неужели нельзя посадить рядом со мной кого нибудь из прислуги? Что же это за безобразие, когда моя жена и мой солдат прислуживают мне как рабы…

Реднор поправлялся быстро. Раны затягивались хорошо. Вот только ребра… Временами поломанные кости так донимали Кейна, что он становился просто невыносим. Только Леа и могла быть рядом с ним. Остальные такого обращения просто не выдерживали. Если Реднор не поддавался на уговоры и поцелуи, тогда в ход шли слезы. И вот однажды, когда она расплакалась, в спальню вошел старый Гонт. Он мельком взглянул невестке в лицо и сказал, чтобы она взяла с собой вооруженный эскорт и пошла на рынок купить пять фунтов лучших угрей в подарок Стефану. Когда Леа вернулась, она застала Реднора угрюмым и молчаливым. Гонт к тому времени уже ушел. Кейн был ужасно похож на ребенка, которого поставили в угол. Правда, притих он ненадолго. Но когда Кейн начинал вести себя безобразно, Леа уходила из дома погулять, в гости или на рынок. Потихоньку обида проходила, она начинала улыбаться и тогда возвращалась домой, к своему вспыльчивому супругу.

В один из таких дней, когда она уже почти оделась, чтобы выбраться в город и избавиться от нападок мужа, в саду раздался шум.

– Дай мне обувь, – рявкнул Реднор, и Леа опрометью бросилась выполнять приказание. Он вытащил меч, который лежал прямо у кровати. Лицо перекосило от боли – рука все еще давала о себе знать. Он так и не успел надеть обувь – дверь распахнулась, и в комнату вошли Джайлс и королевский гвардеец. Реднор поднял меч.

– Вы лорд Реднор?

–Да.

– Уберите меч, милорд, – надменно заявил гвардеец. – Я к вам по поручению короля.

– У меня есть уже некоторый опыт общения с королем, – ядовито заметил Реднор, тыкая пальцем в искромсанный бок.

Гвардеец не ожидал такого тона и продолжил уже более миролюбиво:

– Мы не причиним вам вреда, милорд. Мы лишь ищем сбежавшего заключенного.

– В спальне моей жены? – Кейн неприятно усмехнулся. – Пожалуйста, только предупредите королеву, что у меня плохой характер.