Гарри невыносимо было представлять, как тело Леа сладострастно извивается в руках мужа, как огромное тело Реднора нависает над этим хрупким цветком. Он боялся признаться себе в том, что чувство, испытываемое им к жене своего господина – бессмысленно. Гарри понимал, что Леа никогда не ответит на его страсть, ибо она – порядочная женщина, но от этого его чувство становилось только острее. Он совершенно измучился, борясь со своей греховной страстью, но ходил за Леа, словно приговоренный, пока она не раздражалась и с равнодушием госпожи не отсылала его прочь.

Настало время обеда. Так уж сложилось, что все трое – Леа, Джайлс и Гарри – обедали вместе. Джайлс по привычке съел все без остатка, Бофор с трудом впихнул в себя кусок мяса с хлебом, а Леа грустно поводила вилкой по тарелке и, в конце концов, отодвинула еду в сторону. Она встала из за стола и ушла к мужу.

– Она ничего не ест, – повернулся Гарри к Джайлсу.

– Устала.

– Ты тоже устал, но ты ешь.

– Я старый и привык к таким вещам, – нахмурился Джайлс. – Не стоит тебе так внимательно следить за тем, что да как она делает.

А Леа проведала Кейна и села за вышивание. День клонился к закату. Когда в комнате совсем стемнело, Реднор заворочался в кровати. Леа тотчас вскочила с кресла.

– Вы куда, миледи? – спросил сидевший рядом Джайлс.

– Взгляну, не надо ли сменить простыни, Джайлс. Вроде самое время…

– Давайте я схожу, вы устали.

– А вы разве нет? Не надо, вас начинает мутить от всего этого. – Она вяло улыбнулась. – И не отпирайтесь – я все вижу. Странно, вы спокойно смотрите, как из человека вываливаются кишки, а вот то, что проще, переносите тяжелее.

Когда Леа подошла к Реднору, он лежал с открытыми глазами. Впрочем, она не удивилась. При виде ее он улыбнулся.

– Леа?

– Да, милый, это я. Ты видишь и слышишь меня? – Она склонилась к изголовью.

– Я надеюсь. Со мной было очень плохо?

– Нет, нет. Ты вел себя просто замечательно. К кровати, посмеиваясь, подошел Джайлс.

– Вы были кротким как ягненок, милорд. Поэтому у меня со вчерашнего дня лиловый глаз и опухшая физиономия. – Джайлс демонстративно повернулся в сторону Кейна, показывая повреждения.

– О Господи! – ужаснулся Кейн. – Клянусь, я этого не хотел.

– Да, милорд. Я то думал, от болезни у вас силищи поубавится.

– Но я не мог… Я даже сейчас не уверен, что могу поднять руку!

– Реднор, милый, у тебя был жар, – ласково перебила Джайлса Леа. – Джайлс, ну перестаньте отчитывать его.

– Это еще почему? – Заметив слезы Леа, Джайлс тотчас же спохватился. – Миледи! Это же шутка! Ну, не плачьте!

– Леа, не плачь. Ради Бога, Джайлс, брось свои шуточки!

– Миледи, я думаю, он будет вести себя с вами спокойно.

– Да я вовсе не об этом плачу, – заулыбалась Леа. – Просто я очень счастлива и, может, немножко устала.

– Немножко?! – воскликнул Джайлс, делая выразительные знаки Реднору.

– Джайлс, умоляю, не надо! – попросила Леа. Она встревожилась: вдруг Реднор отправит ее отдыхать. – Ну ка, миленький, дай я положу подушки так, чтобы тебе было удобнее кушать.

– Леа, тебе не поднять меня, – сказал Реднор, не замечая, что Джайлс делает ему какие то знаки.

– Да что ты говоришь! – вновь воскликнул старик. – А как ты думаешь, кто поднимал тебя, переворачивал с боку на бок?

– Джайлс! – безуспешно попыталась закрыть ему рот Леа.