— О Господи. Боже ты мой.

Он протянул руку, схватил мальчика за предплечье и посмотрел ему в глаза.

— О боге не тревожься. Просто отведи меня туда.

Мальчик взглянул на него, признавая поражение.

— И вы уйдете? Уйдете отсюда, если я вас отведу?

— Да.

Мальчик снова покосился на дверь, затем посмотрел на Ладлоу.

— Из-за вас меня убьют.

Ладлоу ждал.

— Ладно. Но очень тихо, хорошо? Пожалуйста!

— Конечно. Очень тихо.

И все же мальчик медлил. Ладлоу выпустил его руку и пристально посмотрел на него.

— Господи. Ладно. Идем.

Они пересекли длинную, широкую лужайку в свете луны. Там, где кончалась трава, начиналась узкая тропа, проходившая между рощицами молодых буков и кленов, а потом нырявшая в лес.

— Надеюсь, я вспомню, где это было, — сказал мальчик.

— Вспомнишь.

Тропа вела на север, в чащу леса. Свет здесь был слабее. Они сбавили шаг. Ладлоу чувствовал запахи сосны, влажной палой листвы и остывающей сырой земли. Не самое плохое место для Рэда, подумал он, если бы его отправили сюда не Маккормаки.

Воспоминания приходили яркими статическими вспышками, одно за другим.

Пикап съезжает с дороги, переворачивается, переворачивается.

Ветка в руках Дэнни опускается на него, когда он открывает глаза.

Выстрел у реки, голова пса внезапно исчезает.

Обнаженная Кэрри Доннел вылезает из постели.

Живые и мертвые.

— Гарольд!

Это звал с крыльца Маккормак.

Шедший впереди Гарольд замер.

— Эй, Гарольд! Где тебя черти носят?

— Шагай, — прошептал Ладлоу. — Не останавливайся.

— Мы не можем…

— Можем. Просто веди себя тихо.

Они свернули между двумя высокими соснами. Тропа сузилась. Колючий кустарник цеплялся за брюки Ладлоу. Несколько секунд спустя тропа вышла на небольшую поляну, заросшую высокой неподвижной травой, освещенную луной и звездами, потом вновь нырнула в лес. Они прошли несколько ярдов, и Гарольд остановился.

— Где-то здесь.

— Где?

— Я не знаю, где-то здесь, слева. Проклятье! Если бы у нас был фонарик.

— Не вопрос. Само собой. Вот вам фонарик, — произнес Маккормак.

Ладлоу услышал щелчок. Сзади вспыхнул свет, и они обернулись. Сперва свет ударил в лицо Гарольду, и Ладлоу различил темные силуэты двух мальчишек, стоявших по обе стороны мужчины. Затем луч переместился на его собственное лицо.

— Господь всемогущий, — сказал Маккормак.

Ладлоу прищурился от света.

— Я сказал себе, быть того не может. Так не бывает. Этот парень мертв. Но ты снова здесь. Чертов ты снова здесь. Никак не угомонишься, старик? Это просто гребаное чудо. Какого черта ты здесь делаешь?

— Я пришел за псом.

— За чем? За псом?

— Да.

Маккормак рассмеялся.

— Тебе нужен твой пес?

— Именно.

Луч сместился в сторону, на кустарник в нескольких футах позади него, и замер. Ладлоу не отрывал глаз от Маккормака. Увидел магнум 44-го калибра в его правой руке, увидел, что Дэнни держит дробовик. Пит Дауст казался безоружным. Ладлоу подумал о револьвере 38-го калибра в собственном кармане; интересно, видно ли его? Могут ли они догадаться о том, что он принес его с собой?

Он увидел, как Пит Дауст нервно переступил с ноги на ногу, и задумался, не желал ли тот тоже иметь при себе оружие. А может, у него было оружие. Спрятанное, как у самого Ладлоу.

— Вот твой чертов пес, — сказал Маккормак.