|
- Вот увидишь, безбожник, - не раз причитала тетка, - будешь ты за такие штучки кипеть в смоле! - Э! - отвечал отец. - Уж император меня в обиду не даст. Часто к нам заходили бывшие полковые товарищи отца: Доманский, тоже швейцар, только в финансовом ведомстве, и Рачек, владелец зеленного ларька на улице Дунай. Это были простые люди (Доманский даже питал пристрастие к анисовке), однако в политике разбирались с толком. Все, не исключая и тетки, утверждали самым решительным образом, что, хоть Наполеон I и умер в плену, род Бонапартов еще покажет себя. За первым Наполеоном явится другой, а случись и тому плохо кончить, найдется еще какой-нибудь, пока наконец они не наведут порядок на свете. - Мы должны быть всегда готовы по первому зову... - говаривал мой отец. - Ибо не ведаете ни дня, ни часа... - прибавлял Доманский. А Рачек, не выпуская изо рта трубки, в знак одобрения сплевывал далеко за порог теткиной комнаты. - Только плюнь, сударь мой, в лохань, уж я тебе дам! - грозилась тетка. - Вы, ваша милость, может, и дадите, да я не возьму, - ворчал Рачек, сплевывая в сторону печки. - У-у, и что за хамье эти горе-гренадеры! - сердилась тетка. - Вашей милости всегда нравились уланы. Знаю, знаю... Позже Рачек женился на моей тетке... ...Отец мой, желая, чтоб я был готов, когда пробьет час возмездия, сам занимался моим воспитанием. Он научил меня читать, писать, клеить конверты, но важнейшим занятием была муштра. К муштре он начал приучать меня с самого раннего детства, когда сзади у меня торчала еще из штанов рубашонка. Я хорошо это помню, ибо отец, командуя: "Направо марш!" или "Левое плечо впер-ред!" - тащил меня в указанном направлении именно за эту часть туалета. Обучение происходило по всем правилам. Часто отец, разбудив меня криком: "К оружию!" - затевал муштру и ночью, невзирая на брань и слезы тетки, и кончал следующей фразой: - Игнась! Смотри, сорванец, будь всегда готов, ибо мы не ведаем ни дня, ни часа... Помни, что Бонапартов послал нам господь, чтобы они навели порядок на свете; и не будет на свете ни порядка, ни справедливости до тех пор, пока не исполнятся заветы императора. Не могу сказать, чтобы приятели моего отца разделяли его непоколебимую веру в Бонапартов и в торжество справедливости. Нередко Рачек, когда боль в ноге особенно донимала его, говорил, поругиваясь и охая: - Э! Знаешь, старина, что-то уж слишком долго приходится ждать нам нового Наполеона. Я уж седеть начинаю и хирею день ото дня, а его все нет и нет. Нам скоро останется одна дорога - на паперть, а Наполеону, если бы он пришел, - вместе с нами Лазаря петь. - Найдет себе молодых. - Каких там молодых! Лучшие из них еще прежде нас в могилу сошли, а самые молодые ни черта не стоят. Многие о Наполеоне и не слыхивали. - Мой-то слышал и запомнит, - отвечал отец, подмигивая в мою сторону. |
