|
Молчание затянулось, и панна Изабелла сочла нужным прервать его: - Почти год назад, в сентябре, на этом месте был пикник... Собралось человек тридцать соседей. Вон там развели костер... - Вам тогда было веселее, чем сегодня? - Нет, я сидела на этом же пне, и вдруг мне почему-то взгрустнулось. Чего-то мне не хватало. И, что редко со мной бывает, я думала: что-то будет через год? - Удивительно! - тихо произнес Вокульский. - Я тоже приблизительно год назад был в лесу, в лагере, только в Болгарии... и думал: буду ли я жив через год, и еще... - О чем же еще? - О вас. Панна Изабелла беспокойно шевельнулась и побледнела. - Обо мне? - переспросила она. - Разве вы меня тогда знали? - Да. Я знаю вас уже несколько лет, а иногда мне кажется, что знаю вас целую вечность... Время страшно растягивается, когда постоянно думаешь о ком-нибудь наяву и во сне. Она встала и, казалось, хотела бежать. Вокульский тоже поднялся. - Простите меня, если я невольно обидел вас. Быть может, вы считаете, что люди, подобные мне, не имеют права думать о вас? В вашем мире может существовать и такой запрет. Но я принадлежу к другому миру... У нас папоротник и мох имеют такое же право глядеть на солнце, как сосны и... грибы. Поэтому, прошу вас, скажите мне прямо: позволительно или непозволительно мне думать о вас? Сейчас я большего и не требую. - Я вас почти не знаю, - растерянно прошептала панна Изабелла. - Поэтому сейчас я большего и не требую. Я только спрашиваю, не считаете ли вы оскорбительным для себя, что я думаю о вас, - больше ничего, только думаю. Я знаю, как относятся к людям, подобным мне, в вашей среде, и знаю, что мои слова можно счесть дерзостью. Так скажите же мне это прямо; и если вы находите, что разница между нами непреодолима, я перестану добиваться вашей благосклонности... Сегодня же или завтра я уеду и не только не буду на вас в претензии, а, напротив, сразу же излечусь. - Каждый вправе думать... - отвечала панна Изабелла, все более смущаясь. - Благодарю вас. Вы дали мне понять, что в ваших глазах я стою не ниже Старского, предводителя и тому подобных господ... Я знаю, что и при таких условиях, может быть, не добьюсь вашей симпатии. Об этом еще рано говорить. Но по крайней мере вы признаете за мной человеческие права и будете с этих пор судить обо мне по моим поступкам, а не титулам, которых у меня нет. - Ведь вы дворянин, и, как говорит председательша, не хуже Старских и даже Заславских... - Я действительно дворянин, если вам угодно, и даже не хуже, а лучше многих из тех, кого встречаю в гостиных. Но для вас я, к несчастью, прежде всего купец. - Ну, купцом можно и не быть, это зависит от вас. |
