|
.." Он даже расплакался. Поклялся, что отныне вступит на праведный путь, а если до сих пор не вступил, то лишь по твоей вине. "Я был преисполнен благороднейших намерений, - говорил он, - но пан Вокульский, вместо того чтобы протянуть мне по-дружески руку и поддержать мою готовность к добру, пренебрег мною..." - Вот честная душа! - рассмеялся Вокульский. - Что еще слышно? - В городе поговаривают, что ты выходишь из Общества... - Верно... - И отдаешь его евреям... - Позволь, ведь мои компаньоны не подержанное платье, чтобы их можно было отдавать, - рассердился Вокульский. - У них есть деньги, есть головы на плечах... Пусть ищут подходящих людей и сами устраивают свои дела. - Как же, найдут они! А если б даже нашли - кому довериться, как не евреям? А евреи всерьез заинтересовались этим делом. Дня не проходит, чтобы не заглянул ко мне Шуман или Шлангбаум, и каждый старается меня уговорить, чтобы я после твоего ухода взял на себя руководство Обществом... - Фактически ты и теперь руководишь им... Жецкий махнул рукой. - С помощью твоих замыслов и денег! Но не о том речь... Судя по всему, Шуман принадлежит к одной партии, а Шлангбаум к другой, и оба нуждаются в подставном лице. В разговорах со мною один на другого собак вешает, но вчера я слыхал, будто обе их партии готовы прийти к соглашению. - Умники! - шепнул Вокульский. - Разочаровался я в них, - продолжал Жецкий. - Как старый купец скажу тебе: все у них держится на бахвальстве, надувательстве и низкопробной дешевке. - Ну, не слишком-то ругай их, ведь мы сами вырастили их такими... - Вовсе не мы! - возмущенно воскликнул Жецкий. - Они всюду на один манер. Где только я ни встречал их - в Пеште и Константинополе, в Париже и Лондоне, - принцип у них везде один: "Давай поменьше, бери побольше", - и это как в материальном, так и в духовном смысле. Мишура... одна мишура! Вокульский встал и зашагал из угла в угол. - Прав был Шуман, - заметил он, - что вражда к евреям растет, если даже ты... - Я не чуствую к ним вражды... вообще я уже не вояка... Но ты только погляди, что творится вокруг! Они втираются всюду, открывают магазины, готовы все захватить в свои руки... И стоит одному устроиться повыше, он уже тащит за собой целый легион своих - ничуть не лучше, а даже хуже наших. Увидишь, во что они превратят наш магазин: каких заведут приказчиков, какие товары... И не успели они завладеть магазином, а уже заводят связи с аристократией, осаждают твое Общество... - Сами мы виноваты, сами! - повторял Вокульский. - Мы не можем запретить кому-либо завоевывать себе лучшее положение, но можем не отступать с занятых позиций. - А ты сам отступаешь. - Не по их вине; они со мною обошлись честно. - Потому что ты был им нужен. |
