-  Я знаю Антона Ивановича, мы с ним близкие родственники, - ответил я, на вопросительный взгляд князя. - Но то, что этим летом был у него в имении, совершенно забыл. Как он, кстати, поживает?

    -  Здоров, да я его встретил несколько дней назад. Он в действующей армии, служит, кажется, во втором корпусе и командует егерями.

    То, что предок жив и не убит под Бородино, меня обрадовало. Я его предупреждал еще тринадцать лет назад, что в двенадцатом году будет большая война, и уговаривал не лезть в пекло. Он конечно не послушался.

    -  Вы что-то говорили о спасении Марьи Ивановны? - напомнил я.

    -  Да, да конечно, вы ее спасли от неминуемой смерти, а меня от горького вдовства. У нее были страшные боли, она даже исповедовалась и причастилась, а вы ее, вдруг, вылечили!

    Теперь мне стала понятна радость Урусова при нашей встрече.

    -  Неужели вы и этого не помните?

    Я опять отрицательно покачал головой.

    -  Может быть, когда вы с ней встретитесь, у вас пройдет беспамятство. Моя Марья Ивановна такая замечательная женщина, что я и описать не могу. Красавица, умница, прекрасная мать. Мы с ней уже без малого четверть века вместе и ни разу не поссорились!

    Далее Николай Николаевич говорил исключительно о своей супруге, и мне стоило немалого труда, чтобы не задремать. Давала о себе знать бессонная ночь, и расслабляло мягкое усыпляющее покачивание рессорного экипажа. Однако я сумел устоять, и чтобы не обидеть равнодушием любящего мужа, мужественно испил эту чашу до дна.

    Глава 3

    До имения Урусовых мы добрались меньше чем за два часа. Поместье оказалось богатым и ухоженным. Мы въехали в ворота, и я увидел прекрасный барский дом, построенный в стиле ампир. Наша кавалькада рассредоточилась по двору, а карета остановилась прямо против парадного подъезда. В доме тотчас начался переполох, и во двор высыпала толпа слуг, во главе с дородной женщиной, приятной наружности. Она бросилась к карете и с рыданиями припала к груди Николая Николаевича.

    Можно было обойтись без пояснений. Герой вернулся с войны, чистая идиллия!

    Когда первая радость встречи прошла, князь вспомнил и обо мне. Подтолкнул к жене со словами:

    -   Marie , ты только посмотри, кого я тебе привез!

    Марья Ивановна посмотрела на меня заплаканными глазами, похоже, узнала и слепо улыбнулась:

    -  Алексей Григорьевич, какой сюрприз!

    Мне показалось, что обрадовалась мне она значительно меньше, чем этого ожидал муж, что Николай Николаевич тоже заметил некоторую растерянность жены и просительно сказал:

    -  Мой ангел, Алексея Григорьевича ранили французы, и он потерял память. Совсем ничего не помнит, даже меня не узнал. Если ты не против, пусть он немного поживет здесь, пока не поправит здоровье. Ему сейчас буквально некуда деваться.

    Марья Ивановна удивленно на меня посмотрела и кивнула головой, впрочем, не совсем понятно, в каком смысле, однако добряк Урусов просиял и от такой малости.

    -  Знаешь, мой ангел, Алексей Григорьевич спас меня от французов. Если бы не он, меня могли ограбить и убить! - торопливо продолжил Николай Николаевич, как бы стараясь добавить мне лишних очков в глазах супруги.

    -  То есть, как это потерял память? - удивилась Урусова, не заинтересовавшись нашими воинскими подвигами.