-  Ага, в темную, так стражник говорил. А вы чего уходить собрались?

    -  Да нам уже пора, - ответил я. - Погостили и будет.

    -  Бабку жалко, добрая она была, - не интересуясь нашими планами, грустно сказала девочка. - Как думаешь, выпустят ее?

    -  Думаю, выпустят. Ну, прощай, Вера, будь счастлива.

    -  И вам того же.

    Я вернулся к Маше и рассказал все что узнал. Она пожалела Ульяну почти теми же словами, что и соседская девочка. Потом спросила:

    -  И куда мы теперь?

    -  Пойдем в Троицк, может быть, найду там старых знакомых. Надо помочь Ульяне, да и нам нужно где-то жить.

    -  Как это пойдем, пешком? - испугалась она.

    -  Он недалеко отсюда, верст тридцать. К завтрашнему вечеру дойдем, если еще что-нибудь не случится.

    -  Я столько не смогу пройти, - грустно сказала Маша. - Может быть лучше купить лошадей?

    -  Сможешь, мы торопиться не станем, пойдем потихоньку, а там глядишь, кто-нибудь подвезет.

    -  Пойдем прямо сейчас?

    -  Да. Здесь оставаться опасно.

    Маша вздохнула, и первой пошла в сторону сельской улицы. Мы миновали село и вышли за околицу. Ночь была тихой и теплой. Неправдоподобно яркая луна погасила почти весь Млечный путь. На западе облака оранжевыми штрихами исчертили матовую черноту неба. Соловьи в поисках любви неистовствовали в кронах придорожных деревьев. Белая пыль дороги сверкала космическим серебром.

    -  Я еще никогда не видела такой неземной красоты, - тихо, словно боясь нарушить очарование ночи, сказала княжна.

    Я не ответил, и только согласно кивнул головой.

    -  Знаешь, - спустя какое-то время, сказала Маша, - я не жалею, что все так получилось. Мне кажется, я теперь всю жизнь буду вспоминать эти дни.

    Я не совсем понял, что она имеет в виду, испытания, выпавшие на ее долю, или наши отношения, но уточнять не стал.

    -  Я чувствую, что все кончится хорошо, - добавила она, и почему-то вздохнула. Дальше мы шли молча. Я думал о том, что нам предстоит, что глупая конкуренция попадьи, спутала все карты, и каким стал за последние тринадцать лет уездный городок Троицк, в котором я венчался, обрел много друзей и, пожалуй, был счастлив.

    -  Ты еще не устала? - спросил я девушку, когда небо посветлело, повеяло сырой предутренней прохладой, и проснулись птицы.

    -  Немножко, - ответила Маша, потом остановилась, повернулась назад и долго смотрела на дорогу. - Кажется, нас кто-то догоняет, - сказала она. - Вот бы довез!

    Я тоже обернулся. Действительно, вдалеке кто-то ехал. Рассмотреть экипаж я не смог, но по невысокому росту лошадки и абрису телеги, предположил, это крестьянин.

    -  Все равно, я согласна и на простую телегу, - улыбнулась девушка. - Не думала, что так быстро отвыкну от кареты.

    Маша сошла на обочину, и не очень заботясь о чистоте платья, села на бровку сухой канавы. Я пристроился рядом. Скоро стало слышно, как по выбоинам дороги стучат колеса. Мы встали и вышли на проезжую часть. Я не ошибся, это была обычная крестьянская подвода. Возчик сидел на доске, заменяющей козла и, как мне показалось, дремал.

    -  Эй, добрый человек! - окликнул я мужика.

    Крестьянин вскинул повисшую голову, увидел на пути людей и поспешно натянул поводья.