|
В: Нет ли тут противоречия с его вышеозначенным ремеслом? Ведь он, как было сказано, купец? О: Уж это я не знаю, сэр. О лондонских судить не берусь. Они, слышно, все из себя люди значительные. В: Толст он или худощав? Какого роста? О: Все в меру, сэр, – и рост, и дородство. Мужчина осанистый. В: В каких летах? О: Да чтобы не соврать, лет под пятьдесят. Может, чуть больше. В: Имеете ли сообщить еще что нибудь, касающееся до предмета моего расследования? О: Сейчас мне, похоже, добавить нечего. Из главного то я ничего не упустил, уж будьте покойны. В: Хорошо, мистер Пуддикумб, благодарю вас. И потрудитесь, как я предупреждал, сохранить цель моего приезда в тайне. О: Я вам, сэр, клятву давал. А слово мое кремень, не извольте беспокоиться. Для меня король и истинная церковь – не пустой звук. Я же не еретик какой, не отступник. Кого угодно спросите. Jurat tricesimo uno die Jul. anno Domini 1736 coram me . Генри Аскью. ДОПРОС И ПОКАЗАНИЯ ДОРКАС ХЕЛЛЬЕР, данные под присягою июля 31 числа, в десятый год правления Государя нашего Георга Второго, милостью Божией короля Великой Британии, Англии и прочая. Мне семнадцать лет от роду, я уроженка этих мест, девица. Я состою в услужении у мистера и мистрис Пуддикумб. В: Хозяин растолковал вам, для чего я вас призываю? О: Так, сэр. В: И предупредил, что вы свидетельствуете под присягой, как в суде? О: Так, сэр. В: А посему вы должны мне ответствовать по чистой совести, ибо тот человек будет записывать каждое ваше слово. О: Как перед Богом, сэр. В: Хорошо. Взгляните еще раз на это изображение. Тот ли это джентльмен, которому вы прислуживали в этом самом покое в последний день апреля? О: Так, сэр. Как будто он. В: Точно ли? Если у тебя есть хотя бы самомалейшее сомнение, девушка, говори прямо. Никакой беды тебе от этого не будет. О: Точно он, сэр. В: Хорошо. Вы ли подавали джентльменам ужин? О: Я, сэр. И ужин и все прочее. В: Разве у вас не в обычае, что проезжающим джентльменам услужают их собственные люди? О: Это уж как будет их воля, сэр. А джентльмены к нам жалуют редко. В: Никаких распоряжений о том, кто должен им служить, они не отдавали? О: Нет, сэр. В: Они беседовали между собой, когда вы накрывали на стол? О: Нет, сэр. Мы не слыхали. В: Вы присутствовали при их ужине? О: Я хотела остаться, но они немедля меня отослали. В: Значит, за столом они обходились без прислуги? О: Так, сэр. В: Не приметили вы чего либо необычного в их поступках? О: Что мы должны были приметить? В: Вопросы делаю я. Вспомните. Не выказывали они волнения, не хотелось ли им поскорее остаться в комнате одним? О: Ничего необычного, сэр. Просто они утомились после долгой дороги. А накануне худо пообедали. Это их слова. В: И теперь желали отужинать без лишней канители? О: Так, сэр. В: Какие кушанья они спросили? О: Жаркое с яичницей и похлебку гороховую с луком, и еще салат, а под конец молочный пудинг. В: Сытно они поели? О: Да, сэр. Изрядно. В: Чувствовалось ли между ними согласие? Не дулись ли они друг на друга как после ссоры? О: Нет, сэр. В: Кто из них отдавал вам приказы? О: Который постарше, сэр. В: А потом вы носили ему и мистеру Бекфорду чай? (Non comprendit ). Чай, милая. Китайская травка. О: Так, сэр. В нижнюю комнату. В: Что из их беседы вы расслышали? О: Мистер Бекфорд, помню, рассказывал про себя. В: Что же именно? О: Про своих родных, сэр. Что он родом из Уилтшира. Про сестрицу свою сказывал – что она недавно в Солсбери сыграла свадьбу. В: И больше ничего? О: Нет, сэр. |
