- Все вопросы я буду решать с хозяином.

    - Но у нас есть другие…

    - Др-р-ругие! Др-р-ругие номеррра! Хор-р-рошие! - Какаду распушил пурпурный хохолок и прищелкнул клювом. - Для др-р-рузей!!!

    - Другие номера меня не интересуют, - сообщил Лючано попугаю, игнорируя портье. - Меня интересует мой заказ.

    - Вы желаете ожидать хозяина в холле?

    По мере того как лицо портье приобретало страдальческое выражение, настроение у директора «Вертепа», напротив, заметно улучшалось.

    - Ага. Желаем. Всем сердцем.

    - Табор-р-р! Кошмар-р-р! Р-р-разор-р-рение! - возопил ушлый попугай.

    На сей раз имплантат был прав, как никогда. Тарталье не надо было оглядываться, дабы выяснить, что творится в холле за его спиной. Он и так это знал. «Табор» они репетировали много раз.

    - А не мог бы великодушный баас…

    - Не мог. Сдается мне, я еще стребую с вашего клоповника неустойку. Поминутную. - Лючано демонстративно посмотрел на часы. - Плюс компенсация морального ущерба. Очень большого ущерба, причиненного моей высокой морали. Вы даже не представляете, как она чувствительна, мораль Лючано Борготты…

    Он развернулся спиной к пепельно-бледному портье и пошел к окну, отметив по дороге, что «Вертеп» зря времени не терял. Театр ухитрился занять все пространство холла целиком, блокировав входную дверь намертво. И багажа, казалось бы, всего-ничего - а вот поди ж ты!

    Талант, как говорится, не пропьешь!

    Завалы распотрошенных сумок и рюкзаков перекрыли все стратегические направления. Меж завалами по холлу деловито сновали люди, занятые важными делами. Гришка, не торопясь, переодевался, начав с носков, которые демонстративно развесил на подлокотниках кресла. Сейчас он искал в бауле «запаску», вывернув наружу гору кальсон, рубашек и носовых платков. Анюта с Оксанкой с упоением наводили красоту, разложив вокруг себя целую коллекцию дешевой косметики. Степашка курил на редкость вонючую самокрутку, сосредоточенно пуская в потолок густые кольца дыма - ими он целился в датчик противопожарной сигнализации. Софка костерила-«дымаря» последними словами, но тот не реагировал. Никита извлек пакет селедочных чипсов и громко хрустел лакомством, угощая Емелю и Наталку. Крошки сыпались под ноги, распространяя мощный рыбный дух. В качестве благодарности за угощение Емеля травил бородатые анекдоты, от которых «Вертеп» взрывался лошадиным ржанием.

    Усиливая творившийся бардак, вокруг кукольников приплясывал верткий вудун, продавец сувениров, выскочив из-за прилавка. Он арендовал в холле гостиницы место для торговли и был рад столпотворению.

    - Амулета! Джу-джу! Настоящий йама-ванга! Совсем дешево, ахмар суншук! Лучший нигде нет. Бьянга хоро амулета…

    Торговец верещал на жуткой смеси унилингвы с местным наречием, потрясая связками звенящих цепочек. На цепях, словно прикованные чудовища, десятками болтались амулеты: миниатюрные, покрытые лаком черепа, «кровавые алмазы», оправленные в фальшивое серебро, когти и зубы каких-то жутких тварей, «вынутые следы» неведомых науке зверей, сушеные фаллосы мангабеев, жуки-колофонги…

    - Зря стараешься. У них все равно денег нет, - осадил торговца Лючано.

    - У бваны есть? Деньги есть?

    - У бваны есть. Но бвана с тобой не поделится. Бвана очень жадный.