Она как в воду глядела.

    -  Мне придется прервать ваш отдых. - Из внутреннего кармана пиджака Старик извлек два плотных бумажных прямоугольника. - Ознакомьтесь.

    Прямоугольники оказались конвертами. Лариса вскрыла свой, достала вчетверо сложенный лист, пробежала его глазами и недоуменно уставилась на Старика:

    -  Это шутка?

    Максим Николаевич опять старательно изобразил улыбку:

    -  Девочка моя, ты знаешь, что я никогда не отличался склонностью к юмору.

    Нарик отложил свой конверт в сторону.

    -  Признаюсь, я такого не ожидал, - сказал он задумчиво. - Что ж, посмотрим, как это получится.

    -  Я никогда не была в таком… обществе. - Лариса обмахивалась бумажкой, как веером. - Придется сделать прическу и макияж в стиле “тупая, но миленькая”. Проклятие! У меня даже пудры приличной нет, все ленилась купить…

    -  Это некритично. - Максим Николаевич продолжал держать улыбку. - Пудру мы обеспечим

    Глава четвертая

    СБОР ВСЕХ ЧАСТЕЙ

    Да и все они, ей-богу, отличный народ, не то что мы - хоть и нормальные, а толку?

    Г. К. Честертон

    Плюшевый занавес, отделявший высокую сцену от котловины зрительного зала, был голубым, как небо над металлургическим комбинатом. Этакий сюрреалистический пассаж не преминул лихо завернуть Нарик, усевшись рядом с неприметной в полумгле зала Ларисой и вручая своей коллеге вазончик мороженого с мятным ликером.

    -  Я разве просила мороженого? - поморщилась Лариса.

    -  А это и не для тебя. Подержи, пожалуйста, пока я смогу нормально разместиться в этом дурацком кресле. Ч-черт, бедная моя нога, еле доковылял! Хорошо хоть трость догадался захватить.

    “Это да”, - мысленно подтвердила Лариса. Трость Нарика была отнюдь не забавной безделушкой или примитивной подпоркой для убогого калеки. В боекомплект трости входили: пять выкидных ножей различной конфигурации, отравленные дротики с системой самонаведения, огнемет, баллон с газом типа “зарин”, сюрикены, рождественские хлопушки с гремучей ртутью… Но это еще не все! Трость включала в себя также: флакон любимого Нарикова одеколона “Мон Руа”, пачку жевательной резинки, леденцы от кашля, капли от насморка, валидол, настойку цикуты и полшоколадки “Аленка” (Нарик тоже имел чисто человеческие слабости). А принесенное ароматное мороженое как раз относилось к числу подобных слабостей неугомонного химика.

    Нарик кое-как угнездился в жестком кресле, ревниво забрал у Ларисы вазочку с вожделенным мороженым и принялся изображать сугубое наслаждение жизнью, распространяя вокруг себя ликерно-мятный аромат. Ларисе же вообще изображать что бы то ни было не хотелось. Она пребывала в дурном настроении пушки, отстрелявшей по воробьям, и ее все раздражало. Раздражал собственный дорогой деловой костюм цвета старой бронзы, раздражал прилагавшийся к костюму легкомысленный палевый прозрачный шарфик. Раздражали брошь и колье от Картье, нацепленные исключительно из пиетета перед Стариком (как же, его подарок!). А туфли - черные лакированные туфли на пятнадцатисантиметровом каблуке-шпильке - вообще настраивали профессиональную отравительницу на серьезный разлад с окружающей действительностью. Лариса Бесприданницева хоть и не особо распиналась в любви к своей работе, тем не менее делала ее профессионально. И не видела никакого смысла в сборищах, подобных этому.

    “Отчетно-плановое собрание Представительства Инспектирования жизнедеятельности общества и отдельных его членов”.