— Доказательство номер один, — вмешался я, указывая на милое улыбающееся личико Розалин. — Каким больным ублюдком надо быть, чтобы ударить ее? Рори — легко, он другое дело. Но Розалин? Ни в коем случае.

Розалин продолжила:

— Поэтому Джейк принес из машины бейсбольную биту. Мсье ла Рю спросил его, что он делает, а Джейк ответил: "Еще раз ударишь ее по пальцам, я ударю тебя вот этим".

Челси повернулась ко мне, склонив голову на бок. У нее просто отвисла челюсть.

Я промолчал.

— И он нас уволил, — подвела итог Розалин.

Я толкнул ее локтем и предложил кусочек морковки.

— Это мы его уволили.

Девчушка с улыбкой закинула угощение в рот.

Челси смотрела как мы дурачились, и лицо ее оттаяло.

— Ладно. Новый учитель. Добавлю в список.

В другой раз старших детей записали к дантисту, а у Риган и Ронана на это время выпали занятия в "Мамочка и я". Как уже говорил, врачей терпеть не могу, а стоматологи — те же врачи, только зубные. Поэтому вызвался отвезти мелких. Ведь это малютки — какие могут возникнуть трудности?

Дети были повсюду. Всех форм и размеров. Одни карабкались, другие спотыкались, третьи — такие, как Ронан, — извивались на полу, пытаясь овладеть искусством ползания. А родители, господи, как сектанты с фотокамерами, одновременно сюсюкающие и странным образом напряженные, светили улыбками степфордских жен. Игровая комната выглядела отвратительно пестрой: ковер всех цветов радуги, неоновые детские горки, кричащей расцветки мягкие игровые модули и маты, режущие глаз, если смотреть на них слишком долго. Из подвесных динамиков лилась чудовищно веселая музыка, а парадом заправляла ненормально жизнерадостная девочка — подросток в футболке цвета фуксии.

Я уж не говорю о клоунах.

Они были нарисованы на стенах, клоуны — марионетки выстроены на полках, клоуны — мягкие игрушки с пугающе широко разведенными руками — рассажены в углах комнаты, их красные рты с белыми зубами кривились самыми жуткими ухмылками на свете. Будто чудища только и ждали, когда приблизится ничего не подозревающий ребенок, чтобы откусить ему голову.

Дети возились сами по себе, и я минут десять наблюдал, как Риган преодолевала полосу препятствий. Рядом со мной горластый папаша подбадривал сынка, будто карапуз вот — вот достигнет очковой зоны в игре за долбаный Суперкубок. Отец кивнул в его сторону:

— Мой здесь самый быстрый. Проползает дистанцию за сорок пять секунд.

Рад за тебя, приятель.

— Кто из них твой?

Я указал на Риган, карабкающуюся на горку. Ее оранжевый комбинезончик переливался на свету, и она долдонила, будто заведенная: "Привет, привет, привет, привет…". Как мультяшные семь гномов, марширующих с кирками и мотыгами.

— С ней что-то не так? — уточнил мудак.

Я пронзил его взглядом.

— Нет, черт побери, с ней все в порядке. Она… сосредоточена. — А потом шутки ради добавил: — Да моя запросто берет дистанцию меньше чем за сорок пять секунд.

Задрот осклабился:

— Сомневаюсь.

Я наградил его ледяным взглядом:

— Спорим?

Тот в ответ с высокомерным видом провел по своим каштановым патлам.

— Пятьдесят баксов, что мой парень ее побьет.