Вдруг докопаются, что Олег Сотников воевал в ОМОНе? Тогда и мне не поздоровится. Удивительно, почему я раньше этого не боялся. Наверное, не понимал. А сейчас сообразил и впервые пожалел, что захватил с собой Олега. Мне они ничего не сделают. Ну, изобьют, вернут в зону или даже продадут. Убивать-то не станут. А вместе с Сотниковым могут и прирезать. Убежал бы он, что ли…

— Слушай, браток, отпусти ты нас, — взмолился я. — Ну, зачем мы тебе нужны?

Ича шагал не спеша, разбрасывая в стороны короткие ноги в тяжелых армейских ботинках. Заграничная винтовка висела на правом плече, стволом вперед. Ответил через минуту, сделав знак, чтобы я шел, не останавливаясь.

— Проверим, старики решат… ходят всякие, документ нету, воруют… — Он нес что-то еще, а Сотников, обернувшись ко мне, бормотал сквозь зубы: «Говори, говори с ним…». Кисти его рук лихорадочно ворочались. Прикрываясь мной, он пытался ослабить, растянуть веревку. Бесполезно! Но я добросовестно отвлекал нашего конвоира.

— Мы не воруем. Работаем, дома строим. Где платят деньги, там и строим.

— Правильно, — кивал головой Ича. — Работать надо.

— А ты где так хорошо научился говорить по-русски? — спросил я.

— Ростов жил. Ваших девок трахал… Русские бабы — проститутки! Деньги плати, веди куда хочешь…

Бородатый сопляк Ича зря так оскорблял наших женщин. Олег, маленький, жилистый, с визгом летел на горца. Ича был вдвое шире Олега и наверняка сильнее физически. Но Сотников не зря служил в ОМОНе. С маху вцепившись в винтовку, он выдернул ее из рук Ичи. Бородач растерялся лишь на секунду и тут же бросился на Олега, который возился с затвором и никак не мог его передернуть.

— Отдай!

Возглас прозвучал почти по-детски. Отдай мою игрушку… Но дрался Ича совсем не по-детски. Лобастый, крепко сбитый горец одной рукой схватил винтовку за ствол, а второй ударил Олега в челюсть. Еще раз. Омоновец покачнулся, но винтовку из рук не выпустил. Я подбежал и ударил Ичу ногой в бок. Руки у меня были связаны за спиной, и удар получился слабый. Ича крутнулся, уходя от меня и подставляя Сотникова. Теперь он выкручивал винтовку обеими руками. Если выдернет — нам конец! Своим оружием горцы владеют отлично. Передернуть затвор или сбросить предохранитель для него секундное дело.

Олег вдруг выпустил винтовку. Ича, изо всех сил тянувший ее к себе, не удержал равновесия и повалился на спину. Сотников прыгнул и вцепился пальцами ему в горло. Ича, не бросая винтовки, попытался встать. Олег висел на нем, как клещ, продолжая душить. Бородач захрипел и, отбросив винтовку, попытался отодрать Сотникова. Я впервые видел драку, исход которой означал смерть. Ича, багровый от натуги, с выпученными глазами, бился всем телом и выдирал душившие его руки. Олега подбрасывало, как мячик. От натуги лопнули по шву штаны.

— Су-у-ука, — рычал Олег на одной ноте.

Я наконец сообразил, что надо помочь омоновцу, и, примерившись, пнул Ичу в голову. Олег сидел на бородаче, как наездник. Руки горца разжались. Стало страшно, на глазах у меня убивали человека.

— Олег, не надо!

— Су-у-ука…

— Ты его убьешь, хватит!

Сотников наконец разжал пальцы и встал. Его покачивало, как пьяного. Он пошарил по карманам, разыскивая табак, который кончился еще вчера. Потом сообразил, что я еще связан, и, выдернув из-за пояса Ичи нож, перерезал веревки.

— Сучата! Связать как следует не сумели.

Он обыскал карманы мертвого бородача. Запасной магазин к винтовке, зажигалка, начатая пачка «Примы», колода карт.