— Нужна мне твоя конфета! Не знаю я! — ответила Лиза и пошла дальше.

Так продолжалось почти весь день. От Лёвки Морозова дети сторонились, и все его попытки выведать что-либо оказались безуспешными.

Уже перед ужином в комнату к Артёму Шубину зашёл Семернёв:

— Ну как ты? — строго спросил он, протягивая приятелю руку.

— Нормально.

— Бледный ты какой-то. Вот тебе подарок, — и он, как фокусник, вытащил из-за пазухи огромный грейпфрут и грушу. — Это витамины, тебе необходимо.

— Ну, ты, Сашка, прямо-таки в рифму заговорил! Поэтом решил стать, что ли?

— Сейчас съешь или потом?

— Ой, не знаю. Ничего я не хочу. Положи на стол.

Семернёв взглянул на часы:

— Давай попробуем зарядить тебя. Я, конечно, спец небольшой, а вдруг получится. Садись, — он усадил Шубина на табуретку. — Расслабься, закрой глаза, руки положи на колени, голову запрокинь. Да не так сильно, — ладонь Семернёва, прохладная и чуткая, легла на лоб Шубина. — Сиди, не шевелись, думай о том, что ты сосуд, например бутылка. Представил себя бутылкой?

— Представил, — прошептал Шубин.

— Очень хорошо. Теперь представь дальше, — как фокусник на сцене, протяжно и вдумчиво говорил Семернёв. — У бутылки есть горлышко, оно открыто, пробки нет. Я вливаю в тебя свою энергию, — прохладная ладонь Семернёва стала тёплой, и Артём почувствовал лёгкое покалывание в затылке. Голова чуть заметно дрогнула.

— Ещё… ещё… ещё… Моя энергия вливается в тебя.

— Эй, ты, осторожнее!

Наконец ладонь оторвалась ото лба. Семернёв стоял бледный, часто моргал, от напряжения на лбу у него выступил пот, и мелкие капельки поблёскивали.

— Тяжёлое это дело, Шубин. Честно говоря, я не думал даже.

— Учиться надо было лучше у Светланы Катионовны. А то ты штучками-дрючками своими занимался.

— Упущение. Согласен, — по-взрослому сказал Семернёв. — Теперь съешь фрукт.

— А пробку закрыть?

— Какую пробку? — не понял Семернёв.

— Да ту, о которой ты говорил.

— А-а, — засмеялся Сашка, — конечно, закрою, а то из тебя весь боевой дух выйдет.

После Семернёва вошёл Колыванов. Он принёс полные карманы конфет и пачку печенья.

— Всё это надо съесть!

— Да вы что, с ума сошли!

— После ужина я тебе ещё что-нибудь притащу. А теперь давай заряжать буду.

Артём уже привычно устроился на стуле, немного запрокинул голову.

— Только я по-своему буду это делать.

Савелий Колыванов зашёл сзади, положил обе руки на голову Артёма.

— Чувствуешь тепло?

— Пока нет.

— А сейчас? — через минуту спросил Савелий.

— Вроде есть немного.

— Ты расслабься, не напрягайся.

— Да я расслабился. Давай, качай энергию!

Колыванов пыхтел, сопел, и Артём постепенно почувствовал, как энергия переливается в него.

— Всё, больше не могу, голова кружится, — признался Колыванов, садясь на кровать.

— Мне тоже отдохнуть надо.

За Колывановым пришёл Тарас Ващенко.

— Шо таки сумны, Артём? — с порога сказал он. — Я тоби энергию принёс, а ты сумны?

— Давай, а то на ужин опоздаешь, тогда тебе влетит.

— Не боись, — Тарас стал не мигая смотреть в глаза Артёму.