— Кто там? — шёпотом спросил Артём.

— Это Лёвка.

— Мы уже спим, — крикнул из-за двери Шубин. — Вставать лень.

— Да это я, — подал голос рыжий Лёвка.

— А чего тебе надо?

— Карандаш хотел взять.

— Какой ещё карандаш? — хихикнул Ларин.

— Синий, — раздалось из-за двери.

— Возьми у кого-нибудь другого, мы уже спим. Я устал.

— Ну ладно, жадины! Попросите вы у меня что-нибудь, я тогда тоже спящим прикинусь.

Шаги удалились.

— Вынюхивает, — сказал Шубин. — Ведь нормальный пацан был, пока с Ингой не связался. Ладно, ты отдохни, а я тебя разбужу.

— Лучше дверь открой, Артём, чтобы Тумановой не пришлось стучать. А то весь коридор услышит.

Шубин поднялся, открыл дверь, выглянул в коридор. Там было пусто и тихо. Коридор напоминал тоннель, прорезанный в большой горе, в котором сейчас нет ни одной машины, и потому он кажется безжизненным и ненужным. Ларин лежал на кровати одетый и обутый, готовый хоть сейчас отправиться в путь.

Без четверти двенадцать в комнату, беззвучно подкравшись к двери, проскользнула Туманова. Шубин даже присвистнул, вскакивая с кровати. Да и Ларин удивился так, что даже брови поползли на лоб.

— Ну ты даёшь, Туманова! — сказал Шубин, оглядывая Соню с ног до головы.

Та стояла в тёплой куртке на меховой подстёжке, в синих джинсах, кроссовках, гетрах. На голове была лыжная шапочка, а за спиной упакованный рюкзак. Из карманов куртки торчали перчатки.

— Ты куда это так собралась? — изумился Ларин. — Тебе ещё палатку и котелок и будешь настоящим туристом.

— Вы ничего не понимаете, — сказала Соня, переминаясь с ноги на ногу.

— Давай снимай рюкзак.

— Вы что, ещё не готовы?

— Да готов я, только куртку надеть.

— Так одевайся и пошли.

— А кто на первом этаже? — спросил Артём.

— Новенький охранник, тот, который со шрамом. Павел, кажется, зовут.

— А что у тебя в рюкзаке? — взвешивая его в руках, недовольно спросил Ларин. — Ты что, Соня, кирпичей набрала и всё это за собой потащишь?

— Там всё нужное. Я основательно подготовилась.

Спорить было бессмысленно. Никому не удавалось переспорить Туманову, и поэтому Ларин стал одеваться. Надел куртку, свитер, сунул за брючный ремень фонарик.

Артём подошёл к другу, обнял за плечи. Прижал к себе, похлопал ладонями по спине.

— Ты так прощаешься с ним, словно он лётчик-полярник, Амундсен какой-то!

— Это ты больше на полярника смахиваешь, — Шубин протянул руку Соне.

Они глянули друг другу в глаза. Впереди их ждала неизвестность.

— Осторожнее там, ребята. Я тут сейчас на твоей кровати красоту сделаю, словно ты спишь.

— А, делай что хочешь, — махнул рукой Ларин и подмигнул Шубину.

Они направились к двери. Бесшумно двинулись по коридору, но не к парадной мраморной лестнице, а к тёмной, которая вела на первый этаж. Высокая дверь скрипнула и открылась. Ребята скользнули в темноту.

— Тише, здесь ступеньки, — предупредил Софью Ларин и, взяв за руку, помог спуститься на лестничную площадку.

— Знаю, — сказала Соня, но руку не вырвала.

— Боишься? — тихо спросил Ларин.

— Боюсь, — ответила Туманова.