— Захар, ты никому не говори, куда я отправляюсь.

— Если бы я мог, то пошёл бы с тобой.

— Я знаю, Захар, спасибо.

Зелёную бутылочку, заткнутую пробкой, Ларин спрятал во внутренний карман куртки.

— Береги её, в ней — спасение, — напутствовал мальчика Захар.

Ларин шёл по скрипучему сухому снегу к домику Изольды. Поднялся на крыльцо, постучал в дверь. Послышалось некое замешательство, шум, затем раздался голос Изольды Германовны:

— Кто там?

— Это я, — сказал Ларин, словно Изольда должна была его ждать.

Дверь открылась. Ларин вошёл и услышал, как за его спиной щёлкнул ключ. Прошёл в комнату. Здесь было всё как прежде.

— Что тебя привело, Ларин, в столь поздний час?

— Вы сказали, что я вас обманываю. Так вот вы, Изольда Германовна, тоже всех обманываете.

— Кто тебе позволил меня оскорблять? — с напускным негодованием выкрикнула Изольда.

Дверь соседней комнаты открылась, и появилась вторая Изольда. Ларин посмотрел на одну, затем на другую, и на его лице не возникло даже тени удивления.

— Какой хороший мальчик! — сказала вторая, обходя Ларина и рассматривая его.

— Можно подумать, вы меня никогда не видели.

— Видела, — призналась вторая Изольда, — только рассмотреть как следует не успела.

— Так вы мне скажете, куда отправили Земфиру Парамонову?

— Земфиру? — сказала Изольда номер один, та, которая преподавала иностранные языки. — Хорошая девочка, талант необыкновенный. Но она слишком много знала и, сама того не желая, хотела нам навредить.

— И за это вы её уничтожили?

— А ты всё ещё веришь, что мир справедлив, мальчик? — хихикнула Изольда номер два.

— Верю, — сказал Ларин.

— Какая глупость! Аскольда, тебе нравится, как он рассуждает?

— Забавно.

— Приятно познакомиться, Аскольда Германовна. А у нас в школе говорят, что вы, Изольда Германовна, снегом питаетесь и у вас полный холодильник льда.

— Тебя Илья Данилович научил забираться в чужие дома?

— Нет, это я сам, — признался Ларин.

— Так чего же ты хочешь, мальчик? — с каким-то акцентом спросила Аскольда.

— Я хочу вернуть Земфиру и Илью Даниловича. Мне надо, чтобы они были с нами.

— Похвальное желание. Только, к сожалению, невыполнимое.

Ларин смотрел на камин, в котором лежали дрова и который, наверное, с того самого момента, как поселилась Изольда, никогда не зажигался.

— И холодно вам не бывает?

— Мы не мёрзнем, — рассмеялась Аскольда и подмигнула своей сестре.

Ларин сосредоточенно смотрел на сосновое полено. В голове у него стояла картина: стол, две чашки.

«А почему они меня чаем не угощают?» — удивился он.

— Я, наверное, расскажу о ваших проделках.

— Мальчик, ты можешь рассказать, но тебе уже никто не поможет.

— Это ещё раз подтверждает, что Людмила Афанасьевна Шмель с вами заодно.

Изольда Германовна удалилась на кухню. На столе появились три чашки и ваза с зефиром.

— Давай, Ларин, всё спокойно обсудим, расставим точки над «i». Ты должен убраться из этой школы. Я понимаю, Людмила Афанасьевна возлагает на тебя какие-то надежды, но им не суждено сбыться.

Ларин кивнул. Аскольда принялась разливать чай. Ларин взял свою чашку.

— Чай у вас какой-то холодный. Вы что, его никогда не греете?

— Нет, — призналась Изольда Германовна, — мы даже в него лёд бросаем.