Вначале позавтракаем, а затем будет «разбор полётов».
— Что-что? — спросил Ларин.
— Увидишь.
После завтрака все дети собрались в большой круглой комнате. В центре стоял стол, а вокруг него кресла. Их было ровно сорок четыре, все одинаковые, с высокими спинками и твёрдыми гладкими сиденьями. Когда появился учитель, все встали.
— Прошу садиться, — предложил модно одетый, элегантный, похожий на телеведущего учитель. — Дорогие друзья, — сказал учитель, — в нашем коллективе появился новый ученик, его зовут Пётр Ларин. Встань, пожалуйста, чтобы тебя все видели.
Все зааплодировали. Петру это напомнило телешоу в модно оборудованной студии. Рыжий Лёва оказался по правую руку от Ларина. Когда Пётр сел, он наклонился к нему и прошептал:
— А сейчас начнётся программа «Большая стирка». Советую не смеяться: завуч этого не любит.
— Это что, урок такой?
— Потерпи немного. Раз в месяц нас будут собирать в этой комнате.
— Для чего? — спросил Ларин, но ответа не дождался.
Учитель поднял вверх указательный палец:
— Друзья мои, за те три месяца, что мы с вами не виделись и не встречались, вы, к сожалению, успели сделать многое, что не должны были. А это значит, что тот материал, который мы преподаём, вы недостаточно усвоили, — рука очертила в воздухе круг, повторив форму стола.
Ларину показалось, что этот круг, нарисованный в воздухе указательным пальцем завуча, медленно вращается. Когда круг замер, он продолжил:
— Александр Семернёв, воспользовавшись своим талантом, двенадцатого июня сего года в городе Красноярске с большой группой своих бывших одноклассников в количестве… — завуч на мгновение задумался, а затем отчётливо произнёс, — девяти человек, приобрел восемнадцать порций мороженого, при этом вместо денег положил перед продавцом несколько фантиков от жвачки…
Семернёв покраснел, лицо его сморщилось, как печёное яблоко.
— …но на этом Семернёв не остановился. Всю компанию завёл на двухсерийный фильм, оплатив пробитыми трамвайными талончиками. И если бы у Семернёва не заболело горло, то и на следующий день он занимался бы подобными делами.
— У меня денег не было! — оправдывался Семернёв визгливым голосом.
— Сядь, — сказал завуч.
Семернёв сидел, закрыв лицо руками. Между пальцами оставалась маленькая щёлочка, сквозь которую он следил за завучем.
— Запомните все, а особенно ты, Александр: нельзя использовать данный тебе дар для обмана людей, — светящийся круг снова начал вращаться.
Ларин следил за этим странным явлением. Круг замер, немного изменив цвет: из бледно-жёлтого он стал розовым.
— А этот случай просто из ряда вон выходящий. Надеюсь, тот, кто это сделал, сейчас поднимется. Двадцать третьего июня в городе Киеве один молодой человек, всем нам хорошо известный, в семь часов утра перепутал номера автобусов и, чтобы не пересаживаться, изменил маршрут автобуса. И водитель, не осознавая, что делает, поехал из одного района в совершенно другой. В результате этой на первой взгляд безобидной шалости люди опоздали на работу, а водитель получил строгий выговор. Зато молодой человек благополучно добрался к своему приятелю, с которым они пошли купаться и загорать.
Скрипнуло кресло. Тарас Ващенко, ученик седьмого класса, стоял опустив голову, что-то бормотал себе под нос.
В круглой комнате стояла такая тишина, что отчётливо слышалось жужжание осы и то, как она стучится в стекло. Каждый вспоминал свои провинности и надеялся, что его прегрешения останутся незамеченными.
— Софья Туманова, наша отличница… — девочка встала и принялась нервно теребить кончик косы. |