— Хорошо бы Светлану Катионовну пригласить и Егора Вячеславовича. С их помощью всё можно сделать гораздо быстрее.

На столе появились чашки со свежим чаем.

— Так что, завтра мне ждать гостей?

— А вы будете чай? — спросил Илья Данилович, глядя на учительницу.

— Я люблю холодный чай, он, знаете ли, полезнее.

— А вы не задумывались, почему у вас так холодно в доме?

Изольда Германовна посмотрела на директора, который держал в руках дымящуюся чашку. Она подалась вперёд, случайно коснувшись чашки рукой, и тут же отдёрнула руку так стремительно, что Илья Данилович вздрогнул.

— Что это с вами, голубушка?

— Нет, нет, ничего, продолжайте.

Увлечённый собственными мыслями, он сделал ещё несколько глотков и почувствовал, что чай безвкусен, как вода, хотя жидкость имела тёмно-зелёный цвет. Но не станет же воспитанный человек, находясь в гостях, говорить хозяйке, что чай плохо заварен?

Он сделал последний глоток, бережно опустил чашку тонкого фарфора на блюдце и почувствовал, что у него начинает кружиться голова, причём с каждой секундой всё сильнее. Комната поплыла перед глазами. Илья Данилович успел подумать: «Наверное, я переутомился. Ведь я уже столько ночей не спал…»

Внезапно дверь соседней комнаты открылась, и директор школы увидел вторую Изольду Германовну. Первая сидела напротив, скрестив руки на груди. Воля директора школы была парализована, мысли плавно кружились в голове. Вторая Изольда сжала ледяными ладонями его виски так, что в них почувствовалось покалывание, и посмотрела Преображенскому в глаза.

— Вы слишком беспечны, Илья Данилович Преображенский, — металлическим голосом произнесла вторая Изольда Германовна и щёлкнула его по носу.

Настоящая Изольда Германовна, та, которая принесла чай, сунула себе в рот пальцы и трижды пронзительно свистнула. Дом мелко задрожал. Пустая чашечка, из которой пил директор, начала подскакивать на блюдце. Дрожание дома было непродолжительным. Крышка люка отлетела от пола, и из маслянисточёрного проёма начали появляться мерзкие карлики с серыми лицами, огромными ртами и выпученными глазами. Они что-то бормотали грубыми голосами на непонятном языке. Их разговор напоминал камнепад. Руками в бородавках они схватили директора и потащили за собой в чёрный провал.

— Как ты ловко всё просчитал, Илья Данилович. Надеюсь, ты никому не успел рассказать о своём открытии, кроме меня и Изольды? Давайте, давайте, поторопитесь, — крикнула она в проём и прыгнула следом.

Крышка захлопнулась. Изольда Германовна тяжело задышала. Всё в доме стало покрываться инеем.

Утром Наталья Ивановна увидела свет, тонкой струйкой вытекающий из-под двери кабинета.

«Неужели ещё работает? — подумала она. — Или уснул за столом?»

Вероятнее было второе. Хозяйка дома тихо приоткрыла дверь, заглянула внутрь. Ильи Даниловича в кабинете не было, а настольная лампа горела.

«Где же он? — подумала Преображенская и увидела, что в коридоре на вешалке нет пальто мужа. — Наверное, решил перед завтраком прогуляться».

Но к завтраку супруг не пришёл. Не появился он и через час. Наталья Ивановна позвонила в школу. Трубку никто не снял. Выходило, что и там мужа не было. Она заволновалась и стала действовать.

Спросила у охранников, не видели ли они Илью Даниловича. Те сказали, что не видели.

«Может, он у Захара?» — предположила она.

Но и визит к Захару не прояснил ситуацию. Волновать детей нельзя, и Наталья Ивановна отправилась на урок ботаники, стараясь сохранять спокойствие. А вот на перемене Преображенская нашла Егора Вячеславовича, который сидел в своём уютном зелёном кабинете.

— Конечно же, всех утомили исчезновения людей в нашей школе.