— Коль не хочешь ром ты пить, — закричал капитан, — есть ли смысл меня топить? Что делить нам, не пойму… Отправляйся за корму!

Капитан сочинял свои заклинания наспех и потому не успел рассчитать всё как следует. Огромный обломок скалы, который норовил разнести вдребезги нос «Каракатицы», действительно изменил курс, резко вильнув в воздухе, и упал в воду далеко за кормой. Однако капитан немного запоздал, и камень прошёл точнёхонько над палубой «Каракатицы», снеся по дороге бизань-мачту, которая с грохотом и треском рухнула за борт. Несколько матросов, не дожидаясь команды, бросились туда и быстро перерубили уцелевшие верёвки, освободив судно от мёртвого груза. Комель мачты грузно соскользнул с развороченного фальшборта, и та закачалась на волнах, стремительно удаляясь от несущейся во весь опор «Каракатицы».

— Ад и дьяволы! — взревел приведённый этим зрелищем в неописуемую ярость капитан Раймонд. — Сколько можно?!

Косматые коротышки на палубе ближайшего к «Каракатице» пиратского корабля с воплями опустили в корзину катапульты очередной камень и принялись энергично вертеть лебёдку, натягивая сплетённый из китовых жил ремень. Пётр даже загляделся: впервые за всё время своего пребывания на Островах он видел людей, которые сами, по собственной инициативе, делали что-то руками, не прибегая к помощи заклинаний.

— Вас не трогал я, друзья! — проревел с мостика рассвирепевший капитан Раймонд. — В нашем споре правый — я! Вам не встретить новый день… Хрястъ — корзина! Хлоп — ремень!

Пока он выкрикивал эти стихи, катапульта выстрелила. Её длинный рычаг начал описывать стремительную дугу, готовясь со страшной силой выбросить из корзины свой смертоносный груз, и в этот самый момент приводивший его в движение ремень лопнул со звуком, похожим на выстрел из ружья. Одновременно с этим сплетённая из толстых веток корзина неожиданно рассыпалась, и огромный камень, неловко подпрыгнув, с чудовищным треском рухнул на палубу пиратского корабля. В воздух взлетели обломки гнилых досок, судно содрогнулось ст носа до кормы, резко замедлило ход и прямо на глазах начало погружаться, зарываясь кривым бушпритом в спокойную синюю воду.

Капитан и команда «Каракатицы» разразились торжествующими воплями; с пиратских кораблей им ответил злобный звериный вой. Пётр поймал за рукав боцмана, который с рёвом потрясал в воздухе багром, и спросил, кто это такие.

— Самые злобные твари на всём океане, паренёк, — ответил боцман, — морские пиявки.

— Пиявки? — удивился Пётр. — Но они так похожи на людей!

— Вообще-то, они гномы, — объяснил бородатый боцман. — Пиявки — это прозвище, которое они получили за свою кровожадность.

— Гномы?! — Пётр был сражён. — А что гномы делают в океане? Никогда не думал, что гнома можно загнать на борт корабля!

— Да они и сами не думали, — сказал боцман. — Жили себе на острове Рудном, копали потихонечку золотишко — так, забавы ради, потому что гномам это по всем правилам полагается. А потом пришла Королева и обложила их данью. Очень ей почему-то золото нравится, нашей Королеве. Дань всё росла и росла — из года в год, из месяца в месяц. Отдавать было трудно, а не отдавать — нельзя, потому что с морской гвардией не очень-то поспоришь. Ну они и вкалывали день и ночь.