– Где ж вы раньше были, когда вашего босса били и грабили, – сверля громил недобрым взглядом, пробурчал Слава, но озвучивать этот вопрос громким голосом не рискнул.

Слава – он такой. Лавры срывать любит, а шишки собирать – нет.

Вторым номером явились незнакомые нам служивые. Физиономии у них были пасмурные, движения порывистые, приоритеты другие – не забота об интересах нашего мебельного короля. Нетерпеливо выслушав лопотание Славы, который в красках, с заламыванием холеных рук, описал ситуацию, они отбрили:

– Понято, принято, но, ей-богу, не до этого сейчас, – и тут же удалились в глубь фестивальной территории, с кем-то озабоченно переговариваясь по рации.

– Видали? – оглянулся на нас с Иркой шокированный Слава. – Наша история полицейских не интересует! Что им какое-то украденное золото? Важнее оштрафовать побольше пьяных за употребление алкоголя в общественном месте!

Третьим прибыл персонально полковник Лазарчук. Мы с подругой на его материализацию не рассчитывали, думали, гражданин начальник пришлет по нашему вызову подчиненных, кого не жалко, и чуть не прослезились – так растрогались. Но Серега только глянул – и слезы умиления на наших глазах мигом высохли, как утренняя роса под грибочком ядерного взрыва.

– Что? – я не поняла, отчего наш полицейский друг так зол.

– Все! – припечатал он. – Ты и ты! – полковник указал на бодигардов Шишова. – Охраняйте место происшествия, чтобы ни одна муха… Эксперт освободится, осмотрит здесь все.

Шкафы кивнули и сдвинулись, полностью закрыв собой вход в шатер.

– Дальше. Ты и ты! – Лазарчук ткнул в режиссера и оператора. – Сели в сторонке, ручки сложили, ждете, пока вас опросят. До тех пор – ни с места.

– Ах, боже мой, так хорошо начинался день, и вот уже мы жертвы полицейского произвола! – Слава возмутился, но предусмотрительно сделал это шепотом, так что полковник его даже не услышал.

– Дальше… – Лазарчук огляделся, уперся взглядом в жмущихся друг к другу красоток в легких воздушных платьях, вздохнул. – Ты и ты… Пока свободны. Советую поторопиться на выход, по прогнозу во второй половине дня усиление ветра и дождь.

Те, спотыкаясь и оглядываясь, устремились к выходу из парка.

– А ты и ты… – Серега наконец одарил вниманием меня и Ирку. – В машину!

– В какую еще машину? – с подозрением прищурилась я.

Воображение с готовностью нарисовало мне полицейский «воронок» с зарешеченным окошком.

– В машину времени, блин! – психанул полковник. – Будь проклят тот день, когда я попросил вас… Жаль, нельзя отыграть все обратно!

– Фарш невозможно провернуть назад, – с большим достоинством подтвердила Ирка.

– В машину, – повторил Серега. И вместо ответа на вопрос – в какую именно, бросил мне ключи от своего «Лексуса» с уместным предостережением: – Без меня не уезжать!

Мы нашли за поворотом аллеи машину нашего друга, открыли ее и скромно сели сзади, решительно отринув соблазн угнать авто у полицейского полковника.

– А мы-то в чем виноваты? – сосредоточенно помолчав и недовольно посопев, заговорила Ирка. – Не мы же стырили это золото! И то, другое, тоже не мы. И третье…

– А как ты нумеруешь пропажи? – заинтересовалась я.

– Очень просто. Третье, которое хронологически первое, – это золото бабки Колобовой. Второе – драгметалл, добытый ее дедом.