– Ты-то откуда знаешь? Ты же не читаешь любовные романы.

Даже если и не читаю...

– Зато младшая очень охотно пересказывает.

Брат вновь схватился за голову, очень достоверно изображая скорбь.

– Ева... Ева, почему бы тебе просто... просто не признаться во всем Де Ла Серта? Если ты так уверена в том, что он не станет порицать за недопустимое поведение?

Создатель... Почему с мужчинами так трудно добиться взаимопонимания?

– Я говорила так о Джейн. Со мной будет совершенно иное. Меня Де Ла Серта просто распнет. Не столько из-за нарушения правил приличия, а за то, что я просто разрушила его мечту об идеальной возлюбленной. Просто посмотри на меня внимательно – и сам все поймешь, Эдвард. Я не гожусь на роль прекрасной дамы.

Второй критически осмотрел меня и с полной уверенностью заявил:

– Ева, ты не уродина.

С этим я не собиралась спорить. Вот только и красавицей не была. А Де Ла Серта был до неприличия хорош собой и того же ждал от своей таинственной исчезнувшей цыганки. Никак не меньше. Мне бы не удалось стать для него мечтой, за которой он гонится.

– Я не соответствую его надеждам, не являюсь частью его грез, Второй. Да мы к тому же и не ладим. Джейн Мануэль простит многое. А меня за то же самое легко возненавидит. Ты же понимаешь, что я права.

Аргументов против этих утверждений у близнеца не нашлось.

– Ева, но ведь Де Ла Серта может уже к вечеру выкинуть всяческие мысли о своей таинственной даме из головы. Это был лишь один вечер, и как бы прекрасно он не прошел, ты же не считаешь, будто Мануэль забудет всяческое благоразумие из-за твоих дивных глаз, которые он видел в прорези маски? Он вовсе не такой человек.

На подобное заявление брата я только красноречиво хмыкнула. Разумеется, именно такое впечатление Мануэль Де Ла Серта производил на знакомых. Спокойный и рассудительный, не склонный ко всяческим сомнительным авантюрам.

Однако внутри иберийца скрывалось такой силы пламя, что не стоило даже надеяться на его отказ от поисков.

– Эдвард, он будет разыскивать цыганку. И дело тут вовсе не в моих глазах. Он как чистокровная гончая, взявшая след дичи, не сможет остановиться, пока не решит эту загадку. Следует просто дать ему ту добычу, которая выгодна нам.

Потому что с него станется дознаться и до правды.

Уговаривать брата пришлось еще долго, но, в конечном итоге, он сдался. Второй вообще не мог долго сопротивляться мне, если я принимала какое-то решение. Эдвард не мог оставить меня наедине с трудностями. Потому что всю жизнь мы с ним все делили на двоих.

Вечером Мануэль Де Ла Серта прислал брату письмо с просьбою вызнать у Греев, кто именно был на том злополучном маскараде. Как я и предполагала, охотничий азарт гнал молодого человека вперед, к цели.

– Ты не ошиблась в отношении своего черноглазого красавца, – с неудовольствием заключил брат, давая мне в руки письмо.

Этот лист бумаги я держала с тайным трепетом. Как некое призрачное признание в нежных чувствах со стороны иберийца.

– Я не ошибаюсь в таких вещах, Второй, пора бы уже и привыкнуть. В том, что касается чувств, женщина всегда будет мудрей, – протянула я, лаская взглядом ровные, четкие строки. Вернуть письмо брату просто не было сил.

Тот в итоге сам забрал послание от друга.

– Ну и что нам теперь делать, о мудрейшая? – насмешливо поинтересовался у меня Эдвард.