Радиатор решительно кивнул и молча удалился выполнять поступившие распоряжение.

Однако мы имели и проблемы, которые не удавалось решить так быстро, как бы хотелось. При этом больше часть проблем требовала незамедлительного разрешения. Одной из таких проблем было отсутствие должного количества снаряжения. Второй, и не менее важной — продовольствия.

Я размышлял на эту тему, стоя на высоте холма, на котором расположился наш лагерь. Отсюда как на ладони просматривалась территория на многие лиге вокруг. И было отчётливо видно, насколько всколыхнула наша дерзкая вылазка умы невольников. Количество желающих присоединиться к восстанию, увеличивалось в прогрессии из часа в час. Если раньше к нам в течение дня присоединилась сотня другая человек, то теперь, как я и предсказывал, счёт пошёл на тысячи. А на данные момент в нашем лагере разместились шесть полноценных когорт.

Некоторые бывшие рабы пребывали в расположение уже вооруженными, сумев разжиться на складах бывших хозяев. Но такие ребята были скорее исключением из правил. Все же подавляющая часть вновь прибывших приходили в обносках, решительно настроена, но голодные и обессиленные. Часть из новобранцев получили свободу благодаря действиям наших диверсионных групп… и перед восстанием стояла задача поставить этих людей в строй.

С продовольствием дела обстояли не менее сложно. Я сделал всё, чтобы мои солдаты не голодали и для этого посылал группы вооруженных невольников по округе. Их задачей было обнаружить и разграбить продовольственные склады римских имений. Лагерь, помимо добровольцев тянулись мулы, груженные тюками с награбленным. Однако этих усилий всё-таки было недостаточно. Пришлось принимать кардинальные решения. Так, мною была введена карточная система и всеобъемлющий контроль над расходованием провианта. Естественно, подобные непопулярная шаги вызывали недовольство, но пока контролируемое. Еды ещё хватало, но её запасы стремительно кончались и только контроль мог хоть как-то замедлить этот процесс.

В один из дней я разделил мнение подавляющего большинства, что несколько сотен пленных поедают слишком много еды.

— Я недоедаю, отказываю себе, и для чего? чтобы эти животные ничего не делали и получали за это свою порцию пищи? — примерно так звучало негодование моих сторонников.

С таким утверждением было тяжело поспорить, потому что я отклонил предложение задействовать пленных в строительстве лагеря. И, по сути, они, действительно ничего не делая, только пили, ели и спали. Понятно, что такое положение при наличии ограничений, бросалось в глаза. Объяснить своим людям почему мы должны и дальше кормить этих лоботрясов, я не мог. Не играл на руку и тот факт, что новых переговорщиков со стороны Рима никто не посылал.

— Пятьдесят пар, и ни человеком больше! — таков был мой ответ на предложение от сторонников провести при помощи пленных гладиаторские игры.

Как я уже говорил, гладиаторские игры были не только развлечением, но и имели сакральное значение. Убийство пленными друг друга в таких боях означало жертвоприношение богам. И в сознании Бывших невольников, это могло значительно повысить наши ставки на успех. Мне же позарез нужно было поддерживать моральный дух своих бойцов, и продолжать удерживать их в лагере.

— Почему не всех? — последовал вопрос сторонников.

— Дайте мне ещё несколько дней, и если обмена не состоится мы сможем продолжить игры, — жестко заявил я.

Позиция у меня оставалась прежней. В военное время, когда пленники были куда более ценной валютой, чем деньги, я хотел всё-таки заключить выгодную сделку. Да и римляне больше не посылали к нам в лагерь переговорщиков. Но если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе. Я решил инициировать переговоры самостоятельно.

— Нам необходимо попасть в город сегодня вечером, — безапелляционно заявил я на одном из собраний командиров, которые собирались три раза в день или при получении новых водных.