Он говорил спокойно и серьезно, смотрел открыто и внимательно, был собран и деловит, и вопросы задавал правильно, я умом понимала, что правильно.

Только каждый вопрос как ножом по сердцу.

— У меня хороший леший, лорд Агнехран, — холодно сказала я. — Лучший. Как минимум потому, что мой Заповедный лес вот он, стоит крепко. И я при лешем своем в догляде да сохранности.

Маг смотрел на меня несколько мгновений, затем произнес:

— Я не хотел обидеть тебя, Веся.

— «Ведьма», — поправила я архимага.

А тот обидеть действительно не хотел, опасался он, обоснованно опасался, что еще слово — и прервется наша связь одним моим движением. А ему, пусть даже и архимагу, в мой лес не войти. Никому не войти. Да и игры все с ловушками отныне прекращены будут — мой лес переходит на осадное положение, как и Ведьмина гора. Иногда лучше так, чем видеть, как умирают твои волки, как лежит едва живая во дворе твоя чаща, чем терять близких.

Маг продолжал смотреть на меня, мне же хотелось укрыться от этого взгляда и оплакать тех, кого я сегодня потеряла… слишком многих.

— Могу я задать последний вопрос? — тихо спросил архимаг.

Я кивнула, глядя в окно.

И продолжала глядеть туда же, когда маг вопросил:

— А что ты думаешь обо мне, Веся?

Резко повернув голову, посмотрела на него. Думала ли я о нем? Думала. Много о чем думала. Очень много. Почему-то, несмотря ни на что, я чувствовала себя обманутой. Обманутой и обездоленной — мне до слез было жалко тех волков, которые жизнь свою положили ради спасения этого… мага. Мне было жаль их, гораздо больше, чем тех ран, которые в этом сражении получила я.

Но господин архимаг спрашивает… Почему бы не ответить?!

— Я думаю, — села ровнее, — что тебя подставил Заратарн эльн Тарг.

Агнехран недоуменно бровь изогнул.

Не понимает, да? Что ж, я тоже не поняла бы, не поделись водяной своими видениями, а так — я оказалась на шаг впереди всего этого кошмара. И да — глупой я не была.

— Отчего исчезли чародеи, охранябушка? — спросила по старой памяти, тут же отругала себя мысленно, ну да слово не воробей, не поймаешь.

Маг улыбнулся своему прозвищу и ответил задумчиво, вспоминая события лет давних:

— Недостаток чародейской магии — они зависят от центра силы. По сути, они проводники… были проводниками. Это их и уничтожило — более двухсот лет назад, произошло восстание в башне чародеек, я слышал у кого-то из посвящаемых сдали нервы. Итогом стало разрушение центров силы, как чародеев, так и чародеек.

И вот едва Агнехарн это произнес, взгляд его помрачнел тут же.

Несколько секунд, маг смотрел на меня, затем хрипло спросил:

— Места уничтоженных башен находятся на твоих территориях, да?

Умный, даже приятно стало.

— Частично на моей, — не стала отпираться, — это мужской корпус, частично в реке, а она территория водяного.

Охранябушка напрягся, сопоставляя что знал, с тем, что имел, и хрипло спросил:

— А если разом обескровить и Гиблый яр и твой Заповедный лес, что станет с водяным?

Пожав плечами, устало ответила:

— Он станет уязвим.

Шумно выдохнув, Агнехран задал новый вопрос:

— Почему Заратарн эльн Тарг?

И не дожидаясь ответа, быстро пояснил причины, по которым доверяет ему:

— Заратарн был мне другом всегда, остается им и сейчас.