Развернулся и вышел из избы, не оглядываясь.

Только вот дверью грохнул на прощание.

Когда отгремел грохот дверный, я сообщила водяному тихонечко:

— У аспида тема портков какая-то… очень личная, зря вообще сказала-то.

— Да нет, Веся, всё ты сказала правильно, — поправив прядь моих волос и пристально глядя на дверь, произнёс водяной. — Так что, чай?

— Да, — кивнула я.

Водяной за стол сел, я по избе побегала, собирая снедь, да заваривая чай травяной, бодрящий — этой ночью ни мне, ни Воде не спать.

Опосля на двор сбегала, отдала золото приехавшему с провизией Саврану, да наказала, что ещё до заката привезти надобно успеть. И с золотистыми пирожками, что мне Уля, жена савранова, передала, вернулась к водяному.

Тот сидел, неторопливо помешивая чай, и пристально глядя на поверхность паром исходящую — работал. Мы с водяным всегда при деле, жизнь у нас такая.

— Проблема какая? — перекладывая горячие пирожки с корзинки в тарелку, спросила у Води.

— Да странность какая-то, — отозвался он. — По верху реки, у истоков, плот строят. Не нравится он мне.

— Где? — позабыв о корзинке, мгновенно заинтересовалась я.

Водяной поманил к себе, я, вместе с корзинкою, на колено к нему присела, в чашку заглянула, да и замерла потрясённо.

Строили не то чтобы плот — целый плотище.

Да не простой плот, а нежити оплот! Гнилью морённое дерево огнём обожжённое устилали, а на берегу, среди скал — там исток реки водяного был, толпилась в клети да рычала нежить обозлённая.

— Ох, ты ж Господня сила! — только и вымолвила я.

— И не говори, — задумчиво произнёс Воденька.

— А я погляжу вам и вина не надобно, — раздалось вдруг от двери.

Водяной на голос аспида резко голову повернул, по лицу моему золотые кудри скользнули. Я волосы отвела, да и попросила:

— Не отвлекайся, а? Вот не сейчас только!

— Даже так! — и снова гнев такой, ярость душительная, губительная, уничтожительная…

Я аж вздрогнула!

Уж думала вскочить да ответа потребовать, но тут на плот тот, нечисть гнать стали.

— Воденька… — у меня голос сиплый стал, до шепота упал. — Воденька, что делать будем?

Делать то что-нибудь надобно было. Позарез надо было. Да только враг там действовал, куда моя власть не распространялась, а Водина ещё силы не набрала. Самый исток реки, исток горный, там водяному силы не собрать.

— Ведьма! — вдруг ледяным голосом аспид произнёс.

— Не сейчас, Аеданушка! — взмолилась, в чашку вглядываясь. — Ты проходи, на моё место садись, чай мой можешь взять, не пила ещё. Пирожки вот есть. А меня не трогай, не отвлекай, пожалуйста, беда у нас, а как сдюжить не ведаю.

А тут и Води нервы сдали.

— То не твоя тревога, Веся, разберусь, — зло водяной произнёс.

— Как?! — я вскинулась, в глаза его поглядела нервно. — Как справишься? Сам видишь, плот магией подпитан, а потому поплывёт быстрее обыкновенного. И сдаётся мне — до полуночи тут будет. Как сдержишь ты его? В воду оборонить — скверна по воде твоей расползётся, кто знает, чем то обернётся, как бы кракены нежитью на поверхность не всплыли!

Водя зубами скрипнул, да и произнёс:

— Я разберусь, Веся. Сам разберусь.

И от чего-то важно это для него так было, прямо как портки для аспида.

— Разберёшься, — согласилась я. — Только к полуночи не вернёшься, так ведь?

И спрыгнув с колена его, заметалась в тревоге по избе.