И смерив аспида ледяным взглядом, направилась по мостку обратно к берегу. И главное дошла бы, спокойно дошла, да только тут позади раздалось:

— То есть, ты просто обратила ведунью в дерево?!

Чуть не зарычала в ответ.

Развернулась — аспид за мной шёл, так что вообще рядом был. Посмотрела гневно в глаза его змеиные, да и поправила:

— Я трансформировала душу в яблоню.

Глаза аспида слегка подались в форму округлую, но лишь слегка, и спросила сволочь окаянная огненная:

— В яблоню? Ты трансформировала ведунью в яблоню и это называется «спасла»?!

Я лишь руками развела, одной свободной уже, да надо бы помыть, второй с клюкой, и вот хотелось мне сказать, многое хотелось — но мы посередь моста, а это не самое лучшее место для разговоров.

— Веся, — вдруг прошипел аспид. — Пожалуйста, дай слово ведьминское, что НИКОГДА не будешь меня спасать.

Да запросто!

Плюнула ему под ноги и сказала:

— Держи!

Плевка-то не было, я ведьма воспитанная, но аспид всё равно сопроводил взглядом фантомный плевок, коей упал возле чёрных сапог чудища, опосля на меня глянул настороженно и вопросил:

— Это было слово?

— Это я сплюнула с досады! — нервы определённо начали сдавать.

— Бывает, — с такой невозмутимостью произнёс гад, что сразу стало ясно — под этой невозмутимостью подразумевается весьма паршивое мнение обо мне и моих умственных способностях. — А теперь будь любезна, слово дай, что никогда не будешь меня спасать.

Чуть клюкой не стукнула. А рука-то зачесалась, да так что удержалась вообще с трудом. Да только нельзя было аспида клюкой по башке лупить, он мне, во-первых, с ведьмами помог, а во-вторых, ему ещё войну воевать. От того вздохнула спокойственно и не менее спокойственно пояснила:

— Я не могла спасти её иначе. Никак. Мёртвых не воскресить. Но её душу, её суть, её сознание — я спасти в силах. И это не просто яблоня, господин Аедан, это ЖИВАЯ яблоня!

А на крик-то всё равно сорвалась в итоге, и стукнуть его хотелось всё сильнее, но… тут дело такое — Леся меня и мои желания хорошо чувствует, а потому, пользуясь тем, что и я, и аспид диалогом разъяснительным поглощены были, выросла девой голозадой, нарастила себе дубину пудовую, да и…

— Леся, прекрати! — потребовала я.

Оскорбилась Заповедная, фыркнула показательно, да и снова вернулась в ивовый мосток, но дубину никуда не убрала — наготове держала.

Видать уверена была, что сдадут нервы мои, не выдержат нагрузки таковой существенной. Но нервы у меня были крепкие, это я точно знала. А потому вскинув подбородок, с вызовом поглядела на аспида.

— Не вижу разницы между ЖИВОЙ яблоней и обычной живой яблоней, — задумчиво признался тот.

Ёлки зелёные, я всё же глянула оценивающе на клюку, собственно оценивая её на пригодность для одного-единственного, но весьма травматического удара по чёрной аспидовой голове. Однако — война и тот факт, что аспид являлся гостем моим, были не в мою пользу.

Вздохнула и терпеливо объяснила:

— Живая яблоня даст особый урожай. Яблоки те переправлю в деревню ближайшую, крестьянка али купчиха, тут уж кого себе в матери изберёт Дарима, съест яблоко и спустя срок положенный народится на свет дитятко.

Глаза аспидовы как-то очень странно на меня поглядели, но попыток округлиться не больше не предпринимали, а опосля гад всё же уверенно произнёс:

— Поклянись, что спасать никогда не будешь. Вообще никогда. Ни при каких условиях.

Как удержалась опосля такого — даже и не ведаю.