|
Впрочем, при некотором усилии воображения можно было представить себе, как по мере удаления от наблюдателя граница искривляется, расширяясь со скоростью в половину световой. Из-за этого, между прочим, относительная площадь скрытого Барьером неба не могла служить надежной мерой его близости. Переводя взор от ближайшей его точки к более удаленным, можно было совершить путешествие во времени в эпоху, когда Барьер отграничивал куда меньшее пространство. Звездный свет, задевший, окаймивший и очертивший сферу столетиями раньше, по существу не переносил к наблюдателю никакой информации о текущем ее размере. Когда Чикайя отправился в путь, Пахнеру оставалось два с небольшим года до поглощения Барьером. Впрочем, в предшествующее десятилетие форма границы не слишком изменилась. Как и раньше, при наблюдении с поверхности планеты она отделяла примерно сто двадцать градусов небесной сферы.</style>
<style name="1">Чикайя отправлялся на Пахнер, чтобы побеседовать с потенциальными беженцами. Он был вынужден покинуть эту планету </style><style name="1">намного раньше, чем самые отчаянные из них (те планировали задержаться вплоть до самых последних секунд перед поглощением). Но, насколько ему было известно, из всех тех, кто собирался эвакуироваться, он был единственным, кому вздумалось подойти к Барьеру ближе, чем в момент бегства. Обреченные планеты не представляли никакого интереса как наблюдательные посты; когда интересующий объект приблизится на нужное расстояние, от него вообще-то уже надо удирать со скоростью света. «Риндлер» и был таким вечным беглецом, но удирал не быстрее, чем требовалось. На скорости, равной скорости Барьера, поведение границы резко менялось: с наблюдательной плиты бесполезно было искать зловещую эмблему катастрофы, знакомую десяти тысячам обреченных цивилизаций. Барьер наконец выглядел таким, каким был на самом деле: бесструктурной, нематериальной, бескрайней стеной, разделявшей два совершенно чуждых мира.</style> <style name="1">― Чикайя! — окликнули его.</style> <style name="1">Он обернулся. Рядом находилось, пожалуй, около десятка человек, но все чем-то были заняты. Потом он заметил спешащую ему навстречу с распростертыми руками долговязую фигуру. Чикайя не узнал этого человека в лицо, но Посредник услужливо представил знакомую сигнатуру.</style> <style name="1">― Янн?</style> <style name="1">Чикайе уже много веков было известно, что Янн тоже направляется на борт «Риндлера». Но меньше всего он ожидал повстречать его здесь, на краю наблюдательной площадки. Они обменивались сообщениями через десятилетия и световые годы, и все это время Янн пребывал в бестелесной форме.</style> <style name="1">Полузнакомое существо остановилось перед ним.</style> <style name="1">― Ты как?</style> <style name="1">Чикайя улыбнулся.</style> <style name="1">― Я в отличной форме. А ты, кажется, слегка прибавил в весе.</style> <style name="1">Янн сконфуженно передернул плечами.</style> <style name="1">― Это в местной моде. Я по-прежнему нахожу это абсурдным: зафигачить миллионы тонн всякого хлама на такую орбиту взамен пары сотен килограммов оборудования и кваспов. Но приходится учитывать, что они уже опередили меня и реализовали эту идиотскую затею. Кроме того, большинство присутствующих на борту носят физические тела, и мне это тоже стоит принять во внимание. Мне надо в самую гущу событий. Иначе вообще не было смысла сюда лезть.</style> <style name="1">― В этом есть резон. — Признал Чикайя. Он терпеть не мог кого-то к чему-то принуждать или силком выводить из привычного облика. Но политические реалии оказались неумолимы. |
