– Чего хочет Вольский?

– Главное?

– Только не говорите, что вы не знаете цели, Васильев.

– Я могу вам сказать. Подполковник желает поймать агента.

– Агента?

– Агента ЧК в дивизии Дроздовского.

– А такой есть?

– И вы про него знаете, товарищ Губельман.

– Возможно, поручик. Очень даже возможно. Но главное сейчас не это.

– А что?

– Я хочу помочь корнету Лабунскому. Он помог мне. А я хочу помочь ему.

– Прошу отметить, товарищ Анна, что и я немного помог вам в Новочеркасске. Я ведь тоже вас не выдал. Ни вас, ни корнета Лабунского.

– Я постараюсь организовать вам побег.

– Побег из тюрьмы ЧК в Екатеринодаре?

– У меня есть возможности. Но ведь помочь вам бежать нужно так, чтобы вас не заподозрили с той стороны. А вот это будет гораздо сложнее.

– В Екатеринодаре такая неразбериха, товарищ Анна.

– В нашем деле все важно, поручик. И кому как не вам про это не знать. Арестовали вас слишком шумно. А если белые возьмут Екатеринодар?

– Они его возьмут, товарищ Губельман, – сказал Васильев. – В этом у меня лично сомнений нет.

– И нужно придумать, как отвести от вас подозрения вашего начальника. А то получится, что я не спасаю вас, а только откладываю казнь…

***

Екатеринодар.

Тюрьма ЧК.

Лабунский.

Лабунского и Штерна посадили в общую камеру, где яблоку не было где упасть.

Люди из фронтовой ЧК нынче хватали всех. Сказал слово против большевиков или против Сорокина – в тюрьму. А в последнее время в практику вошли аресты состоятельных граждан. Конечно, у «буржуев» ценности были реквизированы пользу республики особым указом. Но многие смогли припрятать кое-что на черный день. Теперь, предвидя скорое отступление из города, сотрудники ЧК вымогали отступного, иначе начинали «шить» контрреволюционный заговор.

В камере офицеры просидели два дня. Познакомились с местными обитателями. Еврей Моисей Голдман, торговец, постоянно терся подле корнета Лабунского. Всё говорил, что всегда хотел сына, но бог не дал ему.

– А что было нужно бэдному еврэю? – жаловался Голдман Лабунскому. – Пусть у еврэя будет сын. Такой молодой человек как вы. Но моя жена не дала того мне, хотя я дал ей много чего взамэн.

– Вы сделали её богатой, Моисей Маркович?

– Это как сказать, молодой человек. Что такое богатый? Тот, у кого много денег? Или тот, у кого много счастья? А разве есть счастье у ерэя? Вот ви по виду офицер, молодой человек. И не надо спорить! Я вижу, кто сидит рядом со мной. А они еще говорят, что еврэи убивают русских. Ваши белые так говорят. От того, что среди комиссаров много еврэев! Но и я тоже еврэй. И представьте, что вчера меня доращивал следователь еврэй. И что вы думаете? Он хочет получить с меня денег! Нет, не бумажными керэнками. Тех бы я дал ему целый чемодан с моим удовольствием. Он желает золота. Николаевскими червонцами. Кстати местные бумажные деньги этой республики он тоже не хочет. Что вы на это скажете, молодой человек?

–И что он вам обещал, если вы дадите ему золото?

–Свободу для меня и моей семьи. Я имею жену и дочерей, молодой человек. И на мое счастье мои дочери не так красивы. Они пошли в свою мать. А она никогда не отличалась красотой. Но была богата, что компенсировало этот недостаток. И теперь я должен отдать чэкысту то, ради чего женился 20 лет назад на моей жене. Что вы на это скажете? А кто вернёт мне мои двадцать лет?

–Жизнь того стоит, Моисей Маркович.

–Это правда, молодой человэк.