Тот выматерился.

– Понятно. А твоя?

Мамонт сплюнул на пол и отвернулся.

– Кто тебя послал?! Отвечать!

– Да пошел ты!..

В квартиру вошел Кокорин.

– Затянулся наш пикник, – хмуро сказал вместо приветствия. Лицо его было землистого цвета от усталости. – Дайте ему штаны, что ли. Смотреть противно.

Трясущимися руками Богданович натянул на мокрое тело брошенные кем‑то брюки, застегнулся.

– Сядьте, Богданович! – приказал Кокорин, и сам сел на придвинутый милиционером стул. – Давайте все‑таки исходить из здравого смысла. Если бы не Решетников, вы бы уже лежали в ванне, наполненной вашей кровью. Коль скоро Аден решил вас убрать, значит, у него были на то причины. Будете вы говорить или нет – все равно мы докопаемся до истины, речь теперь идет только о том, сделаете вы признание добровольно или под давлением улик.

– Да отпустите вы человека, Алексей Михайлович, – сказал Решетников. – Пусть себе идет на все четыре стороны!

Богданович покосился на окно.

– Не смотрите туда, Леонтий Борисович, мы вам выброситься не позволим.

– Товарищ майор!..

Несколько лакированных паркетин, скрепленных снизу рейками, оказались крышкой тайника. Короткоствольный мини‑«узи», пара гранат «Ф‑1», пачки долларов в банковских упаковках, завернутые в целлофан, гражданский и заграничный паспорта на имя Савельева Алексея Владимировича извлекались из‑под пола и ложились на круглый стол.

– Понятые, подойдите сюда!..

Щелкнул затвор фотоаппарата, мелькнула вспышка.

– Кто послал, я спрашиваю?! – зло повторил Долганов.

– Аден, – первым понял Удод, что запираться бессмысленно.

Мамонт рванулся к нему, зарычал от злости, но собровец сбил его с ног, придавил к полу.

– Лежать!

Вскрикнула испуганно женщина из понятых.

– Зачем послал?!

– Этого… пришить…

– Сволочь, – прошептал Богданович, – какая же он все‑таки сволочь!

– А вы думали, что имеете дело с порядочными людьми? – усмехнулся Кокорин.

– Где Рудинская, Богданович? – спросил Решетников.

– Не знаю…

– Где может скрываться Аден? Есть у вас в Москве гостиница, явочная квартира, блатхата?.. Думайте! Где, кроме офиса «Раунда» на Большой Оленьей, и Белой Дачи?.. Быстро!

– Не знаю, – по растерянности Богдановича чувствовалось, что он действительно не знает, во всяком случае, готов помочь. – Базы… стадион в Ромашкове?..

– Там нет! Еще?!.

– Учебно‑тренировочные базы «Раунда»… я не знаю, кроме как в Белощапове…

– Там, где вы устраивали охоту на людей? – поднес к его глазам фото с трупом Решетников.

– Я не… я не убивал! – замотал головой Богданович. – Это вот они…

– Врешь, падла! – прохрипел Удод. – Врешь!

– Зачем же вам столько оружия?

– Думай, думай, гнус, где искать Рудинскую?! – Решетников чувствовал, что он на пределе.

– Мы внесем в протокол как содействие, это зачтется на суде, – пообещал Кокорин. – Больше ничего обещать не могу. Еще адреса?

– У Грэма на даче…

– У кого?

– У Напрасникова. Мы там собирались иногда.

– Где это? Быстрее!

– По Рублево‑Успенскому, в восьмидесяти километрах, Зудино… справа от шоссе, номер дома не помню…

– Ты знаешь где?! – наседал Долганов на Удода.