– У Грэма на даче…

– У кого?

– У Напрасникова. Мы там собирались иногда.

– Где это? Быстрее!

– По Рублево‑Успенскому, в восьмидесяти километрах, Зудино… справа от шоссе, номер дома не помню…

– Ты знаешь где?! – наседал Долганов на Удода.

Тот кивнул.

Мамонт стал биться головой о пол. Зазвонил телефон.

– Тихо! – крикнул Долганов. – Будем снимать? Решетников и Кокорин переглянулись.

– Нет, не будем, – почему‑то вполголоса ответил Кокорин.

Телефон продолжал звонить минуту. Потом звонки прекратились.

– Берите его! – кивнул Кокорин на Удода. – В машину – и в Зудино. А этих двоих – в сизо, я там с ними поговорю!

«Рудинская… Рудинская… Они хотят найти Рудинскую… После того, как у них оказались фотографии, никакого значения она уже иметь не может. Рудинская… Нет, это провал, определенно провал!.. Пошли к черту! Пусть разбираются сами», – напряженно думал Аден, перебирая документы в сейфе: часть из них он откладывал в папку, часть выбрасывал в мусорную корзину.

В кабинет вошел Султан – из прошлогоднего выпуска школы, молчаливый и исполнительный охранник, оставленный Аденом при офисе.

– Возьми машину, смотайся в Шереметьево, – приказал Аден. – Вот мой паспорт, купи билет в Лондон. Я буду ждать в Белой Даче. На обратном пути заправь машину. Желательно, чтобы за тобой не увязался «хвост». Положи в «бардачок» эту папку, она мне понадобится…

Он отдал охраннику ключи от «Хонды» и свой заграничный паспорт с визой, полученной месяц тому назад в посольстве Великобритании. Преисполненный гордости от того, что сам начальник школы доверяет ему тайну (иначе не стал бы предупреждать о «хвосте»), Султан спрятал паспорт в нагрудный карман.

Аден отсчитал пятьсот долларов:

– Этого хватит. Билет заказан на мое имя.

Султан подбросил ключи на ладони и вышел. Он знал себе цену. Был уверен, что начальник школы, в подчинении которого были сотни профессионалов, держит его при себе как самого надежного.

Но он недооценивал полковника госбезопасности Адена и не мог знать, что комплекс блокировки взрывных устройств в «Хонде» перекрывает не весь диапазон радиочастот: через час автомобиль взлетит на воздух в районе Новоподрезкова по пути в аэропорт Шереметьево на Ленинградском шоссе.

С большим трудом по обломкам автомобиля, ошметкам человеческого тела, клочкам обгоревших документов эксперты установят, что в «Хонде», принадлежавшей президенту компании «Раунд», направлявшейся в Шереметьево, находился Аден Николай Иннокентьевич, и виза в его паспорте действительно была ему выдана в посольстве Великобритании, и группа крови, и резус‑фактор, и коронка в верхней челюсти, и документы в папке – все совпадает, все подтверждается консулом, стоматологом, прочими специалистами, экспертами и свидетелями.

Но это будет потом, уже после того, как Аден по паспорту на имя Дотова Валентина Борисовича улетит в Стамбул.

Султан не мог знать, что не профессиональные и личные качества, а резус‑фактор и группа крови, и комплекция, близкая к комплекции Адена, сыграли решающую роль при его отборе в школу.

Поставить такую же, как у него, коронку на зуб Адену не составило труда – это было предусмотрено планом «Дельта», который был выверен до мелочей и расшифровывался как «План личного спасения».

Дом на окраине поселка, на самом берегу пруда, блокировали со всех сторон.

Из окна дробно простучала очередь из автомата; все, кто находился на улице и во дворе, попадали по команде «Ложись!!!».