Милицейские «Жигули» резко затормозили возле самого трапа, Либерман и Холмский выскочили из салона, Холмский выдернул за руку Рудинскую.

– Брось ее, к чертям собачьим!!! – перекричал Либерман шум двигателей.

– Пригодится, Гера! Пока она с нами…

– Я сказал, бросъ!!. Пока она с нами, нас не оставят!..

Либерман поднялся в чрево готового взлететь вертолета. Чьи‑то «заботливые» руки подхватили его, и тут же из раскрытой двери могучим прыжком вылетел громадный рыжий пес со вздыбленной шерстью, сбил с ног Холмского и впился зубами в его горло, не позволив даже вскрикнуть.

Вадим Нежин и Валерий Арнольдов спрыгнули на землю:

– Лежать!!!

– Держи его, Шерифчик, держи!..

– Глуши винты!.. – В проеме показался Женька, держась за поручень, осторожно спустился вниз, не наступая на раненую ногу. Отовсюду уже мчались машины оперативников из «Альтернативы» и «Сааб» Вали Александрова вместе с ними.

Винт замедлил вращение, стал видимым, трава распрямилась. Заглохли двигатели, наступила относительная тишина. Нежин и Арнольдов подхватили Рудинскую, глядевшую бессмысленно сквозь них в потустороннее пространство.

– Жива? – вприпрыжку подошел к ним Женька. Губы ее что‑то шептали. Неразборчиво вначале, потом все более отчетливо:

– ФРОЛ. НЕ НАДО. ОТПУСТИ МЕНЯ. ФРОЛ. НЕ НАДО. СКАЖИ ИМ. ПУСТЬ ОНИ ОТПУСТЯТ. МАМА НАЙДЕТ ДЕНЬГИ. МАМА НАЙДЕТ. ОНА НЕ ЗАЯВИТ. ФРОЛ. НЕ НАДО. ПОЖАЛУЙСТА. СКАЖИ ИМ…

– В больницу ее!

– Фу, Шериф! Фу, отпусти эту гадость, отравишься!.. Жень, скажи ему!..

Когда на поляне появились милицейские машины, Либерман и Холмский, скованные наручниками, лежали на земле, а между ними гордо сидел Шериф, посматривая то на одного, то на другого.

Солнце медленно тонуло в сизой северной туче…

ГЛАВА 42

«Совершил посадку самолет, следовавший рейсом 2332 из Архангельска. Встречающих просим пройти к третьему выходу…»

Старый Опер увидел встречавшего его Илларионова издалека, приветливо помахал рукой. Вместе с Алексеем Ивановичем в аэропорт приехали Нежин и Игорь Громов. Последний работал с Каменевым в МУРе и считал его своим учителем. Он и узнал начальника их управления Семенова и заместителя министра Глуховца, а Вадим Нежин без труда определил в толпе встречающих сотрудников Федеральной службы безопасности.

Юдина со Старым Опером не было, это отметили все.

– Привет, Саша, – первым подошел к нему Илларионов.

– Как слетали, Сан Саныч? – протянул руку Игорь.

– Здравствуйте, Александр Александрович, – втиснулся между ними громоздкий, как шкаф, человек в штатском. – Трусов Афанасий Петрович, полковник госбезопасности. У нас тут машина, позвольте вас подвезти? – предложил любезно.

Семенов и Глуховец поприветствовали бывшего коллегу.

– Несмотря на поздний час, Александр Александрович, – плутовато сощурился Семенов, – министр хочет вас видеть.

Старый Опер встал на цыпочки и посмотрел поверх голов в глубину огромного зала.

– Вы кого‑то ждете? – справился Трусов.

– Да вот, смотрю, нет ли кого‑нибудь из Администрации Президента, – проговорил Каменев.

Напряжение усиливалось присутствием оперов двух ведомств, обступивших начальство и готовых к решительным действиям.

– Я следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации Илларионов, – отрекомендовался Алексей Иванович. – У меня к Александру Александровичу есть несколько вопросов по неотложному делу, которые я хотел бы задать ему в управлении.