– Я сказал, убрать посторонних!!! – заорал Долганов, увидев Решетникова.

Викентий стоял прямо напротив входной двери, метрах в двадцати, облокотившись на капот своей «троечки», и курил.

– Уберите машину! Вы что, не слышали?! – бросились к нему двое собровцев в камуфляже.

– Уезжайте отсюда! Немедленно уезжайте! – распахнув дверцы машин Фролова и Громова, заталкивали их в салоны. – Мотай, я кому говорю?!

– Это кто здесь посторонний? Я, что ли? – насмешливо спросил Викентий.

– Да ты, ты! Оглох?! – Долганов был вне себя от ярости. – Убирайся вместе с этими! Живо!

Решетников понял, что не место и не время выяснять отношения.

– Поехали, Игорек, – сказал, отщелкнув окурок.

Джип Фролова, двухдверный «Фиат» Игоря Громова, «троечка» Решетникова друг за другом вырулили на проезжую часть и отъехали за поворот, где толпились жители близлежащих домов, стояли «канарейки» и милиционеры оцепления.

– Проезжайте! Проезжайте! – энергично размахивая жезлом, бросился к головной машине Решетникова гаишник. – Нечего здесь!..

Викентий высунулся в окошко, махнул ребятам: вперед!

– Либерман!!! Холмский!!! Сдайте оружие!!! – надрывался Долганов.

И вновь сухо протрещала очередь. Из дома что‑то крикнули в ответ.

Викентий, Игорь и Вадим остановились у поворота на трассу, собрались возле джипа. Викентий связался со Столетником.

– Ну что там, Вик? – нетерпеливо прокричал Женька.

– Нам приказано покинуть зону оцепления.

Воцарилась долгая пауза.

– А кто в доме?

– Друзья Старого Опера – Либерман и Холмский. Отплевываются.

– А, ну тогда порядок. Долганов работает по плану, держит связь с самим замминистра. Возвращайтесь!

Женька отключился. Трое помолчали.

– Поехали, что ли? – вздохнул Игорь.

На душе у них скребли кошки. Развитие событий предсказал Столетник, да они и не могли развиваться по‑другому после того, как убили Неледина и Алика Нефедова – дело забрала прокуратура, операцию заканчивал МУР…

– Либерман! Прекратите сопротивление! Это бессмысленно! – тянул время Долганов, чтобы дать возможность снайперам занять позиции. – Отпустите Рудинскую!

– А ху‑ху не хо‑хо?! – прокричал Холмский. – Тачку мне сюда! Ключи в замке, бензин «под пробку»! Считаю до десяти!!.

Он появился в проеме разбитого окна, держа перед собой Рудинскую.

В прицел «СВД» она была видна хорошо: черные круги под запавшими глазами, глядевшими бессмысленно куда‑то вдаль, расстегнутая грязная кофта, растрепанные, слипшиеся волосы, лицо бледно‑зеленого цвета, из‑под мышки торчит ствол автомата.

– Пять!.. Шесть!..

«Жигули» с мигалкой на крыше въехали в ворота и остановились посреди двора.

– Развернись!..

Собровец в бронежилете поверх камуфляжа выполнил требование бандита, сдал назад, к двери, вышел из машины, оставив двигатель включенным, а дверцу распахнутой.

– Убирайтесь отсюда! – хрипло заорал Холмский. – Все до единого! Мне терять нечего, я эту суку в любом случае успею пристрелить! Ну?!.

– Убрать машины! – приказал Долганов. – Уходите все! Освободите дорогу! – И вполголоса добавил, обращаясь к командиру спецотряда: – Куда он, на хрен, денется!..

– Восемь!..

– Ты смотри, он еще считать умеет! – хохотнул шофер Долганова.