Значит, она любит розыгрыши, подумала я. Да, легкой жизни в этом доме ждать, пожалуй, не стоит.

Я подошла и слегка наклонила голову, вовсе не собираясь делать реверансы перед этим капризным ребенком. В конце концов, королевская семья во Франции после революции утратила почти все свои привилегии.

— Видите ли, принцесса, — начала объяснять я, — для такой тонкой работы мне необходимо максимально яркое освещение. Я работаю только по утрам. Иногда и днем, но только в солнечную погоду, а сегодня пасмурно.

— Быть может, нам следует поискать художника, который согласится работать в любое время, — высокомерно произнесла она.

— Это вам решать. Я могу лишь сказать, что сегодня сеанса не будет. Если вы не собираетесь утром на верховую прогулку, мы могли бы начать завтра… скажем, в десять часов.

— Я не знаю.

— А я не могу находиться здесь бесконечно долго.

— Ну что ж, посмотрим… — неохотно протянула она.

— Быть может, вы позволите мне поговорить с вами сейчас. Я должна немного знать свою модель, прежде чем приступать к портрету. Можно присесть?

Она кивнула.

Я принялась изучать ее лицо. Широкий нос, характерный для династии Валуа, хотя и подтверждает ее происхождение, совершенно не соответствует современным представлениям о красоте… Глаза маленькие, но живые… Губы капризно надуты, но, возможно, это не является их постоянной характеристикой, а зависит от настроения… В принципе, с нее можно написать очаровательный портрет. Лицо сияет юностью и свежестью, кожа очень гладкая, а зубы — ровные и белые. Если бы только удалось заставить ее улыбаться… А вот цвет платья совершенно не к лицу…

— Вам придется снабдить меня носом получше, — заявила она.

Я рассмеялась.

— Я хочу написать ваш портрет.

— Это означает, что на портрете будет изображена уродина.

— Ничего подобного. Я вижу вполне реальные возможности.

— Что вы имеете в виду… под возможностями?

— Вы когда-нибудь улыбаетесь?

— А как же!.. Когда мне весело.

— Прекрасно. У вас очень красивые зубы. Зачем же их скрывать? Очаровательная улыбка зрительно укоротит нос, а если вы широко и заинтересованно раскроете глаза, они станут ярче и больше. Но платье никак не годится.

— Оно мне нравится.

— Что ж, это весьма уважительная причина. Изобразим именно это платье, так как оно нравится вам.

— Но не вам?

— Нет. Красный — это не ваш цвет… впрочем, как и черный, который вы избрали вчера вечером.

Принцесса зарделась и расхохоталась. Теперь она казалась почти хорошенькой.

— Вот так лучше, — одобрительно произнесла я. — Если бы мне удалось запечатлеть вас такой…

— Вы сделали вид, что не узнали меня.

— Я вас мгновенно узнала.

— Но не вчера вечером.

— А как могло быть иначе? Я ведь до того ни разу не видела принцессу…

— А когда увидели меня здесь…

— То сразу же узнала.

— А что вы подумали вчера вечером? Из меня вышла хорошая служанка?

— Нет. Ужасно нахальная.

Она опять засмеялась, и я к ней присоединилась.

— Видите ли, я не хочу, чтобы вы писали этот портрет, — заявила она.

— Я это уже поняла.

— И вообще ненавижу эту затею. — Внезапно ее лицо сморщилось и она стала похожа на испуганного ребенка. — Ненавижу все это…

Мое отношение к ней изменилось кардинальным образом.