— В этом причина вашей неучтивости сегодня утром?

— Неучтивости?

— Вы отправились на верховую прогулку, хотя было решено, что утром состоится первый сеанс.

— Я не усматриваю в этом никакой неучтивости. Мы не должны соблюдать этикет в отношении…

— Слуг, — закончила за нее я. — Или каких-то там художников… но, возможно, художники — это те же слуги.

— Они приезжают, чтобы работать на нас… и им за это платят.

— Знаете, что сказал по такому поводу один из самых великих ваших королей?

— А-а… история!

— Это высказывание имеет самое прямое отношение к данной ситуации. Он сказал: «Люди создают королей, но только Бог может создать художника».

— Что это значит? Я думала, что Бог создал нас всех.

— Это значит, что Бог наделяет даром творения лишь немногих избранных людей, а самые великие из них стоят выше королей.

— Что-то в этом роде провозглашалось во время революции.

— Напротив, это сказал один из самых больших деспотов в вашей истории — Франциск Первый.

— Вы, похоже, очень умны.

— Просто хорошо знаю свое дело.

— Барон сказал, что вы талантливы.

— Ему понравилась моя работа.

— Вы написали его портрет. Он вам позировал.

— Именно так и было, и я рада, что он оказался хорошей моделью.

— Наверное, мне тоже придется вам позировать.

— Именно для этого я здесь. Я бы хотела увидеть вас в синем. Пожалуй, этот цвет вам больше к лицу. Он подчеркнет красоту вашей кожи.

Кончиками пальцев она коснулась своего лица. Как же она юна! — подумала я и простила ей как вчерашний маскарад, так и сегодняшнюю грубость. Передо мной стоял всего лишь растерянный ребенок.

— Давайте вместе выберем для вас платье, — предложила я. — быть может, у вас есть какое-то любимое. Сама я выбрала бы синее, но, быть может, мы найдем что-то еще.

— У меня очень много платьев, — проговорила она. — Я была представлена императрице. Надеялась, что мне удастся повеселиться в Париже, но решение барона жениться на мне разрушило все планы.

— Когда состоится венчание?

— Очень скоро. В следующем месяце… в день моего рождения. Мне исполнится восемнадцать.

Внезапно принцесса взглянула на меня и умолкла. Должно быть, она охотно делится своими секретами. Бедная девочка! За короткое время я так много о ней узнала, и прежде всего то, что она одинока и ей страшно.

— Как вы смотрите на то, чтобы выбрать платье прямо сейчас? — предложила я. — Тогда можно было бы начать работу над портретом уже завтра утром. Хорошо бы пораньше… часов в девять. В это время самое лучшее освещение. Как я понимаю, миниатюра будет помещена в такую же оправу, как и та, на которой изображен барон. Золотую, инкрустированную бриллиантами и сапфирами. Это необыкновенно красиво, как вы сами уже убедились. Вот одна из причин того, что я предлагаю вам надеть синее платье.

— Хорошо. Пойдемте.

Она решительно направилась к лестнице. Я последовала за ней. Ее спальня была поистине грандиозна. Там преобладали белый и золотистый цвета, пол устилали пушистые ковры, а стены украшены изумительными гобеленами.

— Во время революции дом был наполовину разрушен, — рассказывала она. — Но император сделал все для того, чтобы вернуть столице ее былую красоту. Сейчас Париж сравнивают с фениксом, восставшим из пепла.