Спустившись на палубу, Лотар предложил Купсаху выбраться из облака и уходить изо всех сил. Когда они вышли из спасительной пелены дыма и их положение стало ясным, на палубе «Летящего Облака» , где и до того было тихо, установилось почти мёртвое безмолвие. Джимескин и Шивилек, которые не отходили от Санса, иногда даже помогая матросам маневрировать килями, спустились вниз.

    Лотар с Сухметом поднялись на ют и стали следить за противником, который уже изготовился к стрельбе. Первый выстрел прошёл не очень далеко, но всё-таки на безопасном расстоянии. Сухмет проводил взглядом горящий бочонок, канувший в темноту, и проговорил:

    - Вендийский огонь. Достаточно попадания одной такой штуки, и мы станем факелом.

    И тут Лотар поймал себя на соображении, которому даже сам сначала не поверил. Но чем явственнее он представлял, что нужно сделать, тем больше убеждался, что это может получиться. Наконец он произнёс:

    - Послушай, Сухмет, а ты можешь?..

    Но старик, которому не нужно было договаривать всё до конца, отрицательно покачал головой:

    - Господин мой, оставим это на потом. А пока сделаем вот что.

    Глава 23

    Фойский корабль, который шёл повыше и чуть подальше, потому что набор высоты резко снижал скорость, начал пристреливаться. Но Сухмет сел на палубу и принялся провожать глазами каждый бочонок с вендийским огнём, словно это были безобидные птицы. И Лотар стал ощущать растущую в нём силу - хотя и меньшую, чем в начале боя, но всё ещё немалую.

    Если мы всё-таки выживем, подумал Лотар, его придётся откачивать - уж очень много он тратит сил. Конечно, посох Гурама подпитывал его, но стоит Сухмету чересчур ослабеть, и посох будет представлять для него не меньшую угрозу, чем фойские корабли.

    И ещё вопрос, подумал Лотар, не спуская глаз со стреляющих фоев, - сколько у него попыток? Вероятнее всего, одна. Как только он попытается повторить свой трюк, фойские монахи сразу догадаются, в чём дело, и впредь будут блокировать все попытки, а на преодоление их сопротивления Сухмета уже не хватит.

    Корабли всё-таки чуть-чуть приближались к ним - не очень торопливо, но довольно решительно. Скорее всего, именно стрелкам хотелось сократить расстояние до цели, чтобы хоть раз наконец-то попасть. Днища кораблей - ровные, плоские, тяжёлые, как подошвы немыслимо огромных утюгов, - нависали над «Летящим Облаком» , словно неотвратимое возмездие. Краем глаза Лотар увидел, что один из матросов вдруг лёг на палубу и закрыл голову руками. Ему стало так страшно, что даже пинки Санса не могли заставить его работать.

    А работы было много. Потому что «Летящему Облаку» иногда приходилось уворачиваться сразу от трёх-четырёх бочонков с вендийским огнём. Вообще-то следовало установить силовой щит, подобный тому, что поставили перед собой корабли фоев, но поддерживать щит и одновременно заниматься тем, что он задумал, Сухмет уже не мог. А сам Лотар был слишком слаб в магии, чтобы работать со щитом. Оставалось только маневрировать и надеяться на удачу. Но надежды оставалось всё меньше.

    Вдруг один из бочонков врезался в кончик левого крыла. Он развалился, но не поджёг крыло, потому что мягкая ткань и тонкие растяжки не оказали достаточного сопротивления. Он рассыпался в вечереющем воздухе ослепительным букетом из искр, струй жидкого пламени и пылающих твёрдых обломков. Зрелище было очень красивым, если бы не пострадало крыло. Теперь оно ходило в одном из суставов со скрипом, натыкаясь на какое-то ограничение. «Летящее Облако» стало дёргаться, его правое крыло перегребало левое, разворачивая корпус корабля до тех пор, пока Купсах не отдал соответствующую команду.