Рядом с Афисом оказалась его жена, очень спокойная женщина с такими же рыжими волосами, как борода мужа. Она с гордостью похлопывала по плечам двух юношей, на лицах которых ещё даже не пробился пушок. Женщина неторопливо, с достоинством проговорила:

    - Меня зовут Шазия КамЛут. А это мои сыновья - Клу и Стак. Могу я пригласить тебя, чужеземец, в наш замок? Думаю, твоя история, рассказанная за столом под вкусную снедь, будет более обстоятельной.

    Рубос, который с удовольствием смерил взглядом богатырскую фигуру дасса, потом оглядел юношей, с улыбкой поклонился ей:

    - Снедь, благородная госпожа, скрасит не только наш рассказ, но и правду, которая за ним стоит.

    Ого, решил Лотар, сказывается выучка Светоки. Впрочем, чего ещё ждать от соправителя княгини Мирама?

    - Подождите, подождите! - вдруг вскричал рыжебородый Афис, вытягивая вперёд руку. - Я ещё ничего не решил, я думаю!

    Люди, которые расположились было как следует посудачить с чужеземцами о разных интересных вещах, вдруг замерли. Как бы там ни было, но властью рыжебородый обладал не призрачной. После этого он повернулся к Лотару и прогрохотал своим басом:

    - Ты уверен, чужеземец, что не таишь злых замыслов против меня и моих приближённых?

    Толпа восхитилась предусмотрительностью своего вождя. Шазия с ещё большей гордостью посмотрела на мужа.

    - Я даю слово, что не таю злых умыслов против честных людей и против твоей власти, Афис. Но я должен буду драться с тем, кто окажется врагом всем нам, и кто может замаскироваться под твоего подданного.

    Афис задумчиво подёргал себя за бороду. И произнёс:

    - Ну что же, наверное, твои слова справедливы. - Он оглядел собравшихся. - Тогда пошли ко мне в дом. Поговорим и отведаем первого эля этого года.

    Глава 27

    Ужин оказался великолепным. Это было видно по тому, как им прислуживали подавальщики, как на них смотрели ребятишки. Их никто даже не пытался прогнать, и ребятня, пользуясь безнаказанностью, сновала всюду.

    Но Лотара первое время интересовало даже не то, что думают об устроенном пире хозяева, и уж тем более не объяснения, как они тут оказались. Беспокоило Желтоголового состояние его спутников. Они были измождены, силы их исчерпаны, и им действительно нужен был отдых.

    Даже неукротимый Рубос так обмяк на резном стуле, что хотелось сразу же отправить его в баню, а потом на какой-нибудь сеновал, подальше от коров и лошадей, чтобы мирамец своим храпом не пугал скотину. Впрочем, - Лотар посмотрел на хозяина - к храпу здесь наверняка привыкли.

    Он снова перевёл взгляд на своих спутников. Сухмет ел мало, неохотно, даже чересчур неохотно. Да, значит, и старик выдохся, от усталости он становится совсем постником, словно восточный монах. Бостапарт, которому полагалось бы есть за троих, не поднимал глаза от своей тарелки и даже не глядел на то, что ему предлагали.

    Лишь Джимескин и Шивилек пытались отведать угощение, но их усилия не сравнить было с хозяйским аппетитом, поэтому и они выглядели слабо. А Купсах, которого мучила боль от раны, дважды уронил разделочный нож и больше даже не пытался справиться с твёрдым, как сапог, куском мяса.

    Зато хозяева уплетали за все щеки. Любо-дорого было на них посмотреть. Даже девушки не стеснялись и не жеманничали, изображая тонкость воспитания.

    Девушек было две. Старшая - тёмноволосая красавица с вкрадчивыми и очень быстрыми, как у мантикоры, движениями, с загорелым, малоподвижным лицом и холодноватыми северными глазами - звалась Бетия.