— И погрузили на борт запас Увеличительного порошка?

— Разумеется.

— Джек Элвин и эльфы будут выступать во втором отделении, — повернулся Вулфбейн к брату. — Когда они закончат свои пляски и начнут раскланиваться, можешь подняться на сцену и прикончить негодяя прямо на глазах у зрителей.

Сэр Морден скорчил недовольную гримасу.

— Так что, мне придется торчать в зале во время их дурацкого представления? Ненавижу толкаться среди простолюдинов, особенно когда они веселятся!

— Ну, это твои проблемы, — вздохнул Вулфбейн. — Я заказал тебе билет в первом ряду партера. Займешь свое место в самый последний момент.

Сэр Морден на минуту задумался.

— Может, и погляжу на их выкрутасы, — снисходительно изрек он. — Занятно будет наблюдать, как выделываются эти жалкие актеришки, не зная, какой замечательный финал я им приготовил.

Тут в голову ему пришла новая мысль:

— Но если я усядусь в первом ряду, эльфы наверняка меня узнают!

— А ты надень другое лицо, — посоветовала Лючия.

— Это еще как? — растерялся Морден.

— Сейчас покажу, — ухмыльнулась Лючия.

Она достала из ридикюля кусок похожего на резину материала и положила на стол.

— Как звали того мясника, чьим лицом ты пользовался? — обратилась она к Вулфбейну.

— Баттон, — последовал ответ.

Лючия принялась размахивать руками над куском резины, напевая:

Резина начала дергаться как живая. Через несколько мгновений она приняла форму круглого толстощекого лица, веселого и добродушного. Лючия вручила маску Мордену.

— Наденешь, когда пойдешь в театр.

— Так и быть, — кивнул Морден. — А когда поднимусь на сцену, сорву эту поганую личину. Пусть они затрепещут от ужаса.

— Затрепещут, как же иначе, — буркнул Вулфбейн. — Только не забудь: как прикончишь Элвина, сразу беги из театра. Сбоку от кулис есть большое окно. Вылезешь через него и со всех ног помчишься прочь с пирса.

— Морден Хардкастл никогда не станет улепетывать как заяц, — надменно изрек его брат. — Страх мне неведом. Я хочу остаться, чтобы насладиться ужасом толпы.

— Может, вы объясните, матушка? — снова вздохнул Вулфбейн. — Мои слова до него не доходят.

— Морден, дорогой, дело в том, что Вулфбейн задумал разрушить театр, — ласково проворковала Лючия. — Если ты замешкаешься на сцене, то погибнешь под обломками вместе с остальными зрителями.

— А как же вы двое? — недоверчиво проворчал Морден. — Почему вы не боитесь погибнуть под обломками?

Вулфбейн раздраженно стукнул кулаком по столу.

— Сколько раз тебе повторять, дубовая твоя голова, мы чародеи тьмы! — взревел он. — Можешь не сомневаться, мы сумеем себя защитить. А возиться с тобой у нас не будет времени. И если не хочешь сдохнуть через несколько минут после Джека Элвина, мотай прочь из театра, как только проткнешь его своей шпагой.

Морден угрюмо кивнул.

— Все равно, такая месть мне не по вкусу, — проворчал он. — Я мечтал, что буду убивать своего врага медленно, наслаждаясь его мучениями…

— Радость моя, возьми-ка с собой вот это, — подала голос Лючия, протягивая Мордену маленькую стеклянную бутылочку. — Небольшая дополнительная защита.

— Как эта ерунда может меня защитить?

— Это вовсе не ерунда, сынок, — отрезала Лючия, — а Черная Пыль, над которой я произнесла магическое заклинание.