Сусанна взглянула на собеседника. Бледное лицо его показалось ей в сей миг еще более прекрасным, чем раньше.

— Веришь ли, я на все готова, лишь бы порадовать тебя, — прошептала она. — А что твой брат, скажи мне?

— Мой брат? О, он, разумеется, на все согласен.

— И он даже ни о чем не спросил тебя?

— О чем же ему спрашивать? Конечно, я не рассказал Филиппу нашего плана, ему незачем все знать.

— Но неужели он ничему не удивился? — спросила Сусанна.

— Нет, мой друг, вовсе ничему. Особливо же когда я сказал ему, что дом в имении уже почти приведен в порядок на деньги невесты… Согласись, что после этого он не сможет отказаться от брака. Это было бы бесчестием для девицы. Конечно, он сильно возмутился, когда узнал, что я этакое проделал без его ведома, но…

— Но?

— Но как человек почти вовсе денег не имеющий, будет ли он отказываться от выгодной партии? — произнес Кирилл.

— Неужто он и впрямь так беден?

— Ну может и не совсем уж он и лишен всяческих средств, — ответил Кирилл Илларионович, — однако мне известно, что нужда в деньгах у него есть. Хотя, безусловно, менее чем у меня.

— Это отчего же? — изумилась Сусанна.

— Оттого, что я привык к жизни на широкую ногу, он же довольствуется малым. А посему средства мне гораздо более нужны, чем ему, хотя противу него я все еще обладаю некоторым состоянием, он же — вовсе нет.

— Ах, мой друг, я бы отдала тебе все, ежели бы могла, — лукаво промолвила Сусанна. — Ежели бы ты только мог стать моим супругом…

— Сие никак невозможно. Жена моя особа отменного здоровья, увы!

— Ну, да что об этом толковать! — поднялась с кресла Сусанна. — Будет! Теперь ты лучше скажи мне, что нам делать с Аленой?

— План таков, душа моя, — начал Кирилл. — Мы сделаем все самым простым образом. Тайно увезем ее из монастыря с позволения настоятельницы. Ежели хочешь, сие можно назвать и похищением.

— Но не поднимется ли лишний шум?

— Ничуть. Мы прежде поступим так: пошлем в монастырь подвенечное платье. Сестра моя убедит Алену Алексеевну его примерить. Только та его наденет, как мои люди и заберут ее. Что может быть за похищение, ежели девица в подвенечном платье да все знают к тому же, что она невеста? Тут ее и в церковь. Братец мой станет ждать ее у алтаря, их повенчают, да и дело с концом!

— А ну как она станет кричать да отбиваться? Да и Филипп Илларионович заподозрит, что дело тут нечисто?

— А будет кричать, — заметил Кирилл, — так мои люди живо ее успокоят.

— Это как так? — взволновалась Сусанна. — Мне страстен не надобно! Невеста чтоб была целехонька-здоровехонька!

— И в голову не бери, мой друг, с Аленой твоей все будет самым наилучшим образом. — Кирилл взял ее за руки. — Поверь мне, я же сам того желаю более всех!

— Что же, так тому и быть, — произнесла Сусанна. — На тебя вся моя надежда, Кирилл!

* * *

— Ты посмотри! Нет, ну какая красота, сестрица! — Нелли открыла коробку, в которой лежало подвенечное платье. — Эк расщедрилась Сусанна Петровна…

И действительно, платье было невиданной красоты: темно-вишневого цвета, разукрашенное белыми кружевами и белыми же цветами, серебром тканое по лифу, оно было к тому же дополнено длинной густой вуалью.

— И глядеть не хочу, — молвила Алена, с неприязнью оглядев наряд.