|
Погрузили также специально приспособленные трубы. Плохо, если они подведут: усовершенствовать их уже будет некогда... Лоуренс не подгонял людей. Он знал, что в этом нет нужды. Главный держался в тени, следя за погрузкой снаряжения на сани и пытаясь предусмотреть все подводные камни. Какой инструмент понадобится? Хватит ли запасных частей? Не лучше ли погрузить плот последним, чтобы можно было снять его первым? Не опасно ли подавать кислород на "Селену" до того, как будет установлена вытяжная труба? Эти и сотни других вопросов - некоторые второстепенные, другие существенные - роились в его голове. Несколько раз он запрашивал у Пата техническую информацию: какое давление в кабине, какая температура, не сорван ли аварийный клапан кабины (оказалось, нет, но его, очевидно, забило пылью), в каком месте лучше сверлить крышу? И с каждым разом Пат говорил все более затрудненно... Порт-Рорис кишел репортерами, которые захватили половину радио-и телеканалов между Землей и Луной, но главный инженер наотрез отказывался говорить с ними, ограничился коротким заявлением о том, что произошло и что намечено предпринять. Сообщения для печати и радио - дело представителей администрации. Они обязаны позаботиться, чтобы он мог работать без помех. Лоуренс так и сказал начальнику "Лунтуриста", после чего, не дожидаясь возражений, положил трубку. Естественно, главному некогда было взглянуть на телевизионный экран, но до него дошло, что доктор Лоусон уже успел прославиться колючим языком. Видно, корреспондент "Интерплэнет Ньюс", которому Лоуренс сдал астронома с рук на руки, не терял времени. Должно быть, этот парень сейчас радуется своей удаче... Но "этот парень" нисколько не радовался. Оседлав Горы Недоступности (красиво он опроверг это название!), Морис Спенсер неожиданно очутился под угрозой язвы, которой до сих пор успешно избегал. Сто тысяч столларов потрачено, чтобы загнать сюда "Ауригу", - и похоже, что впустую! Все будет кончено прежде, чем сюда подоспеют пылекаты... Неслыханная, захватывающая дух спасательная операция не привлечет к экранам миллиарды телезрителей - она не состоится. Мало кто не захотел бы посмотреть, как вырывают из когтей смерти двадцать два человека, но кто согласится смотреть, как извлекают трупы из могилы?.. Так рассуждал корреспондент Спенсер. По-человечески он был глубоко потрясен. Ужасно сидеть на горе всего в пяти километрах от места, где назревает трагедия, которую ты бессилен предотвратить. Он буквально стыдился каждого своего вдоха при мысли о том, что пассажиры "Селены" задыхаются без воздуха. Снова и снова он думал, не может ли "Аурига" помочь чем-нибудь (вот был бы материал для газеты!). Увы, им остается лишь наблюдать; это неумолимое Море Жажды пресечет все их попытки прийти на выручку лунобусу. Спенсеру и прежде приходилось вести репортаж о несчастных случаях. Но на этот раз он - отвратительная мысль! - чувствовал себя вампиром. На борту "Селены" было тихо. Настолько тихо, что надо было напрягать все силы, борясь со сном. А как хотелось уснуть, погрузиться в блаженное забытье вместе со всеми... Пат откровенно завидовал спящим. Глоток-другой иссякающего кислорода прояснял сознание, но от этого становилось только горше. В одиночку он, конечно, не одолел бы дремоту и не смог бы наблюдать за двадцатью спящими, давать кислород тем, у кого появились признаки одышки. Он и Мекензи страховали друг друга, один помогал другому победить сон. Все было бы проще, если бы не подходил к концу кислород в единственном баллоне. А в главных цистернах столько жидкого кислорода, да разве доберешься до него... Через испарители автоматическая система подает строго отмеренные порции в кабину, но те сразу же смешиваются с отравленной атмосферой. Пат не представлял себе, что время может тянуться так медленно. |
