– Ого… Аж четырехзначные?! Да уж, там бы я вовек не нашла… Мне даже сын помогает. Подыскивать пары пока затрудняется, но складывает хорошо!

– У тебя есть сын? – Профессор выпрямился в кресле. Журнал выскользнул из его рук и шлепнулся на пол.

– Да…

– И сколько ему?

– Десять.

– Десять? Совсем еще малыш?

Профессор вдруг помрачнел и забеспокоился. Сейчас скажет что нибудь насчет числа десять, тут же подумала я. И даже замерла в ожидании, перестав замешивать фарш.

– И где же твой сын сейчас?

– Ну… Точно не знаю… Из школы уже вернулся. На домашнее задание, как всегда, плюнул… Наверно, гоняет в парке с друзьями в бейсбол!

– «Точно не знаю»? А ты не слишком беспечна? За окном то уже темнеет!

Сколько я ни ждала, расшифровки числа десять не происходило. Может, в памяти Профессора оно всплывает просто как возраст «совсем еще малышей» и больше ничего не значит?

– Все в порядке, – ответила я. – Он каждый день так живет. Привык…

– Каждый день? – изумился он. – Значит, изо дня в день ты бросаешь сына, чтобы тащиться сюда и жарить мне гамбургеры?!

– Никто никого не бросает! А сюда я хожу на работу.

Совершенно не понимая, с чего это Профессор так беспокоится за моего сына, я закинула в миску с фаршем перец и мускатный орех.

– И кто же за ним смотрит, пока тебя нет? Или муж приходит с работы раньше?.. А! Наверно, бабушка?

– Увы! К сожалению, ни мужа, ни бабушки. Только сын да я.

– Значит, дома он вечно один? Сидит в темной комнате, обнимаясь с пустотой, и ждет, когда вернется мама? А мама в это время готовит чужому дяде ужин? И этот дядя – я? Ну и дела… Нет уж. Так не пойдет!

Не в силах унять накатившую дрожь, Профессор вскочил на ноги, вцепился в свои седины и принялся расхаживать вокруг стола, шурша записками по всему телу. Перхоть сыпалась ему на плечи, поскрипывали старые татами. Суп в кастрюле начал закипать, и я выключила огонь.

– Вам совершенно не о чем беспокоиться, – сказала я как можно спокойнее. – Мы с сыном живем так, вдвоем, с тех пор, когда он был еще малышом. В свои десять лет он умеет все, что ему нужно. Номер здешнего телефона у него есть, а случись что серьезное – хозяин нашей квартиры сам живет в том же доме, внизу, и он всегда готов прийти на по…

– Нет, нет и нет! – перебил он меня и забегал вокруг стола еще быстрее. – Оставлять ребенка одного нельзя ни в коем случае! А если упадет обогреватель и начнется пожар? А если он подавится леденцом? Кто его будет спасать? Даже подумать страшно… А ну ка, ступай домой! Если ты мать, корми ужином собственного ребенка. Немедленно уходи!

Он схватил меня за руку и потянул к выходу.

– Подождите совсем чуть чуть! – сказала я. – Ваши котлеты уже готовы, мне осталось их только пожарить, и все…

– К черту котлеты, что за бред?! Ты готова жарить котлеты, пока в пожаре сгорает твой сын?! В общем, слушай внимательно… Пообещай мне, что с завтрашнего дня ты будешь брать мальчика с собой. Пусть приходит сюда прямо из школы. И пыхтит над домашним заданием у тебя на виду, пока ты работаешь… И даже не надейся, что завтра я об этом забуду! Меня не проведешь. Обманешь – пеняй на себя!

Оторвав от манжеты записку «Новая домработница»,  он выудил из кармана карандаш и приписал под улыбающейся рожицей: «…и ее сын (10 лет)».

Тут я сообразила, что мне пора – а точнее, меня выгоняют, – и откланялась, не прибрав на кухне и даже не вымыв рук.

Теперь в его голосе клокотало куда больше ярости, чем в первый день, когда я вторглась в его «размышления».