Эмили Гиффин. Любить того, кто рядом
Глава 1
Это случилось ровно на сотый день после нашей с Энди свадьбы. Даже время — половина четвертого — совпадало с бракосочетанием буквально до минуты. Почему я это за¬метила? Нет, я вовсе не похожа на одержимую собствен¬ным счастьем молодую жену, которая запоминает все, даже самые тривиальные, обстоятельства своей новой жизни (в расчете поведать о них внукам, что ли?). Просто у меня легкая форма синдрома навязчивых состояний, при кото¬ром хочешь-не хочешь, а замечаешь всякие мелочи. Как правило, я все считаю — например, сколько шагов от мое¬го дома до ближайшей станции метро: триста сорок один шаг в удобных туфлях плюс двенадцать — если на каблу¬ках. Или сколько раз в каждой серии телесериала «Холос-тяк» звучит дурацкое словосочетание «поразительное со¬впадение» (не меньше дюжины). Или со сколькими муж¬чинами к своим тридцати трем годам я целовалась — с де¬вятью счастливчиками. Или вот как теперь — сколько дней я была замужней дамой, когда лицом к лицу столкнулась на углу Одиннадцатой улицы и Бродвея в дождливый январский день с ним. Человек со стороны, скажем, таксист на перекрестке, увидел бы это так: вот-вот зеленый сменится красным, за¬поздавшие пешеходы отчаянно бросаются вперед. Два че¬ловека с одинаковыми черными зонтами при попытке обой¬ти друг друга встречаются взглядами и обмениваются дружескими, несколько натянутыми приветствиями. Ничего особенного, обычная городская сценка. Но это только со стороны. А на самом деле... Внутри у меня все сжалось и задрожало, и я не помню, как добралась до спасительной обочины и, сама не своя, вбежала в полу¬пустое кафе возле Юнион-сквер. «Словно привидение увидела». Сколько раз я слышала эту фразу, но, как выяснилось, не представляла, что она может отражать реальные ощу¬щения. Я сложила зонт и расстегнула пальто. Сердце все еще громко билось. Официантка вытирала стол быстрыми привычными движениями, а я размышляла, почему так развол¬новалась. Теперь наша встреча перестала казаться такой уж неожиданной: в ней не было судьбоносной предопределенности, зато было тихое упорство, с каким незаконченные дела возвращаются к нам, хотим мы того или нет. Я довольно долго стояла возле таблички «Пожалуйста, подождите, вас пригласят». Наконец официантка меня за¬метила и сказала: — Ой, извините, я вас не сразу увидела. Табличку забы¬ли убрать после ленча, как только схлынула толпа. Прохо¬дите, выбирайте место. У нее на лице было удивительное сочувствие. Яснови¬дящая она, что ли? Я даже испытала мгновенное желание все ей выложить, но лишь уселась на виниловый красный диванчик в дальней секции кафе и поклялась себе, что ни¬кому об этом рассказывать не буду. Если поделюсь своими чувствами с подругой, а не с мужем, то получится нехорошо по отношению к мужу. Если расскажу своей старшей ци¬ничной сестре Сюзанне, то на меня выльется водопад язви¬тельных замечаний по поводу замужества и моногамии. Если напишу об этом в дневнике, значит, придам этому событию большее значение, чем оно того заслуживает. Нет, именно этого я и не собираюсь делать! А уж Энди рассказывать и вовсе никуда не годится — глупо, вредно и неконструктив¬но. Конечно, умолчать о правде — все равно, что соврать... Маленькое пятнышко на безоблачном горизонте нашего брака. Но в данной ситуации, решила я, это лучшее, что можно сделать. — Что вам принести? — спросила официантка. Энни, если верить нагрудному значку. У нее были рыжие волосы и такая симпатичная россыпь веснушек, что я подумала: «Завтра будет солнечно». Я хотела только кофе, но, как бывшая официантка, зна¬ла, насколько неприятно, если клиент ничего не заказы¬вает, даже в затишье между ленчем и ужином. |
