— Поехали домой, — бормочу я, уткнувшись в шею Энди. — Может, успеем на самолет до Атланты.

— Ты уверена? — спрашивает он с такими знакомыми игривыми нотками.

— Да, уверена.

Пожалуй, это правда. Первый раз с того момента, когда мы с Лео столкнулись на перекрестке — а может, и вообще за все время, — я следую голосу и чувства, и разума. Ибо только благодаря этому я оказалась здесь, в этой точке времени и пространства, рядом с Энди. Здесь мое настоящее место.

Прошел год и один день...

Сегодня первый день рождения Луизы. Я сажусь в са¬молет до Атланты, чтобы принять участие в шикарном празд¬нестве, которое устраивает Марго в честь своей дочери. Для меня это путешествие не в новинку — я то и дело летаю туда и обратно из нашего дома в Атланте до двухкомнатной квар¬тирки в Нью-Йорке. Иногда одна, иногда с Энди. Такой об¬раз жизни многих удивляет. Например, Стелла позавчера спросила, как я при такой неразберихе ухитряюсь распоря¬диться обувью — надо же продумывать, какую пару, в каком городе хранить. А может, я просто всякий раз покупаю по две одинаковые пары? Я только улыбнулась. Мне, навер¬ное, никогда не понять ее одержимости туфлями, так же как и ей не понять, как можно жить в таком беспорядке. Наш образ жизни, что уж скрывать, имеет массу недостатков, но нас он устраивает — по крайней мере, пока.

Нью-Йорк мне все еще нравится больше, чем Атланта; здесь я себя как-то лучше чувствую. Я обожаю свою работу — все там же, в старой, продуваемой сквозняками мастерской, бок о бок с Сабиной, Оскаром и Джулианом. По выходным ко мне прилетает Энди, и мы видимся с Сюзанной. Вместе с тем я стала замечать больше положительных сторон в Ат¬ланте. Теперь я без особого раздражения вижусь с друзьями Грэмов, а, кроме того, завожу своих собственных. Еще я с удивлением обнаружила, что в родном городе Энди имеет¬ся спрос на мои профессиональные услуги — фотопортре¬ты детей. Начала я, конечно, с Луизы, а потом недостатка в моделях не было. Фотографировать детей, конечно, не то, что звезд, но мне нравится — все так уютно, по-домашне¬му. Так что не удивлюсь, если в один прекрасный момент это станет моим основным занятием.

А может, этого никогда не случится. Может быть, нам с Энди так и суждено постоянно балансировать — искать и находить компромиссы между работой, любовью, семьей. Да, я жена Энди. Я Грэм. Но помимо этого я сестра Сюзан¬ны, дочь своей матери и сама по себе. Эллен.

Отношения же между мной и Марго долгое время оста¬вались прохладными. Мы обе делали вид, что ничего не про¬изошло, и чем старательнее изображали, будто все в поряд¬ке, тем больше отдалялись друг от друга. Конец этому по¬ложила Марго — однажды днем она пришла ко мне и сказа¬ла, что хочет поговорить.

Она сидела с хныкающей Луизой на руках и мучительно искала подходящие слова.

— Наверное, мне не надо было так решительно вмеши¬ваться, — взволнованно начала Марго. — Но я испугалась, Эллен... Меня поразило... предательство.

Меня охватывает давняя вина — я действительно совер¬шила предательство. Но я без страха встретила ее взгляд.

— Мне кажется, я понимаю, что ты чувствовала, — ска¬зала я, припоминая, как готова броситься на каждого, кто обижает Сюзанну, хоть на того же Винса. — Ведь Энди — твой брат. Но как быть с нашей дружбой? Разве можно пре¬давать наши отношения?

Она потупилась, кончиком пальца гладя пухлую щечку дочери. Я собралась с духом и сказала ей простую правду:

— Я не могла не лететь в Нью-Йорк. Мне это было нужно.

Марго взглянула на меня, и по выражению ее глаз мне стало ясно, что она наконец-то поняла: мои отношения с Лео — только мое, и они никак не сказываются ни на любви к Энди, ни на нашей дружбе.