Родственников и друзей Марзука мучили опасения, что его лицо останется обезображенным или, во всяком случае, утратит прежнюю красоту.

— От этого зависит его будущее, — говорил Ибрагим Абду.

Наконец кончилось тревожное ожидание. Марзук вышел из больницы неузнаваемым. Хотя следов повреждений на его лице почти не осталось, оно утратило прежнюю привлекательность. Что-то исчезло — какое-то неповторимое своеобразие, одухотворенность. Марзук долго рассматривал себя в зеркало. На глаза навернулись слезы, сердце сжалось от страха.

«Конец!» — подумал он и горестно сказал Надер:

— Для меня все кончено.

Она обняла его и горячо возразила:

— Нет!

— Ты прекрасно понимаешь, что это конец!

— Нет, нет!

— Ты действительно так считаешь?

— Но ведь есть же…

— Не надо меня обманывать!

Она опустила глаза, полные слез.

— Ты прекрасный актер, и есть много других амплуа…

— Значит, ты думаешь то же, что и я?

Она прижала его к своей груди.

— Отложим этот разговор!

— Есть что-нибудь важнее?

— А наша свадьба? — И Надер поцеловала Марзука в щеку.

Он подумал, что ослышался. Его левое веко задергалось.

— Что ты сказала?

— Нам надо готовиться к свадьбе, дурачок!

— Ты смеешься надо мной?

— Я говорю совершенно серьезно!

«Что она говорит? Разве бывают чудеса на свете?» — растерянно спрашивал себя Марзук. Надер переполняли любовь, нежность и решимость пойти наперекор судьбе. Она вновь прижала голову Марзука к груди и воскликнула:

— Так поговорим же о свадьбе!

XXX

Хусни Хигази нежно обнял девушку и, поглаживая по плечу, тихо говорил:

— Все горести и страдания мира, сущего и потустороннего, написаны на твоем лице, Алият!

Она высвободилась из его объятий.

— Где ты пропадал последнее время?

— Я был в Югославии на фестивале короткометражных фильмов.

— Ты слышал, что произошло с Марзуком Анваром?

— У нас об этом только и говорили! Многие считают, что тут не обошлось без Ахмеда Радвана, хотя никаких доказательств нет. А ты как думаешь?

— Не знаю. Меня ведь тоже допрашивали.

— Я просто теряюсь в догадках.

— Надер и Марзук отпраздновали свадьбу.

— Ну как же! Всяких сплетен и слухов полным-полно, но что в них правда, а что нет — никому не известно.

— Сания и Ибрагим счастливы, — глухо сказала Алият. — Счастливым будет и этот брак.

— Ну нет! Разница тут огромная! Почему ты ничего не говоришь о себе? Как твои дела?

— Ты о чем?

— Но ведь пресловутый Ахмед Радван хотел пригласить тебя на пробную съемку.

— Полный провал! — угрюмо ответила Алият. — Никакого намека на артистический талант.

— Тебя это очень расстроило? — сочувственно спросил Хусни.

— Как сказать…

— Ты меня разыскивала?

— Я ждала, что ты позвонишь.

— Ты наконец поверила, что я в тебя влюблен по-настоящему? — с усмешкой заметил Хусни.

Она помолчала, а потом, показав на свой живот, пробормотала:

— Этого, я думаю, ты не ожидал?

— Не может быть! — испуганно воскликнул Хусни.