|
Когда Тишка обратал ее в первый раз, плакала. После свыклась, покорилась… Я на нее давно глаз положил, по словам Тишки, более сладкой бабы он еще не пробовал. Часто хвастал – дескать, в постели нет никого равной его марухе. Но меня долго до нее не допускал, говорил – до конца ее не распробовал, распробую – уступлю… А вот на этот раз разрешил побаловаться. С извозчиком, мол, сговорись и пользуйся. Не навсегда – на время… Понимаю, трудно тебе поверить, но, клянусь, все было именно так… Новая подстилка у Тишки образовалась, а Любку он решил пустить в оборот, мильены на ней заработать… К тому же жена его вышла и тюряги, а она ревнючая до невозможности…
Как я вынес мерзкий монолог прыщавого – до сих пор не понимаю. Сто раз хотелось измолотить его до беспамятства… – Врешь ведь, скотина! – Чтоб мне век в тюряге сидеть, чтоб отца с матерью не видать… Учти, Тихон с теми, кто ему сопротивляется, долго не разваривает… Сколько расчлененок по его приказу в оврагах валяется – одному Богу известно… – Не пугай – пуганый я, перепуганный… Лучше скажи, что ты дал Тихону за разрешение… побаловаться с девушкой? – Много… кусков… Тишка выгоды не упустит… Так что подумай, парень, и не ерепенься. Дольше проживешь…
3
Похоже, Владька не врет. Конечно, верить ему нужно с оглядкой, но… Все во мне заледенело, сердце превратилось в обычный насос, перекачивающий кровь, в голове пусто, будто из нее вымели способность думать, взвешивать. Поговорить с девушкой или не стоит?… С одной стороны, мне хотелось проследить за выражением ее лица: побледнеет ли, смутится или равнодушно передернет плечиками?… С другой – травма, которую я нанесу ей этим разговором, столь велика, что и никакой нежностью или участием ее не вылечить… Нет, говорить рано, нужно самому переболеть, прийти в себя, позже, на обратном пути, перед Москвой, я решусь на откровенный разговор… Поезд прибыл в Красноярск. Здесь уже морозно, холодное солнце, подсматривая в прорехи облаков, заливает перрон неярким, холодным светом. Так же, как и в Екатеринбурге, мы вышли прогуляться. В руке Любаши – сумочка с посылкой. Она взяла меня по руку, испытующе поглядела снизу вверх. – Что случилось, Коленька? Ты сегодня необычно хмур… Снова с этим подонком поцапался? – Все нормально, – неопределенно ответил я. – Пойдем искать|. «получателя»… Адрес, полученный от Тихона, оказался точным. Киоск под названием «Все для вас». Находится с правой стороны от здания вокзала. Парнишка в очках с веснушчатым лицом, невидный, щуплый. Словесный пароль: нет ли у вас финской водки? Ответ: из Финляндии давно ничего не получали, возьмите французский ликер, не пожалеете… Все, как по писаному. И киоск на месте, и парнишка в очки выжидательно поглядывает на нас, вопрос и ответ сходятся. Избавились от второго пакета – дышать стало легче. Осталась последняя, иркутская посылка, после нее – домой. Почему то предстоящее возвращение не радует. То ли из за тяжелого разговора, который непременно должен произойти; то ли я привык к спутнице, шикарному купе, даже к назойливому «шпиону»… Отправление задерживается, и мы с Любашей медленно прогуливались вдоль состава. Молча, лишь изредка обмениваясь малозначащими фразами… Зима – на носу, вон как лужи подмерзли… Снова выбились из графика, ползем, как черепаха… Народ здесь одевается почти как в столице… Случайно обернувшись, я увидел Владьку. Поймав мои взгляд, он ткнул пальцем в спину девушки, потом – себе в грудь. Дескать, решился или подставить тебя Тихону? Может быть, это настырное преследование, может быть, заледенелая душа, но что то подтолкнуло меня начать планирую беседу, не дожидаясь прибытия в Москву. |
