Может быть, сдержит водитель данное слово? Правда, надежды на это маловато. Подсунут нож под рыжую бороду – мигом расколется. Кому помирать охота… А может быть, и не расколется – мужик вроде тертый, не из пугливых…

Едва мы вбежали в аэроизбушку, и приникли к заледенелому окошку, мимо проскочила легковушка. Ее болтало по дороге, бросало из стороны в сторону… Господи, сделай так, чтобы «жигуль» врезался в кедр, рассыпался и вознесся на тот свет вместе с нелюдями, сидящими в его салоне!

Сейчас Пельмень с Владькой догонят автобус, добродушный шофер охотно расскажет, где и зачем высадил мужчину с женщиной… Нет, не скажет, но Владька догадливый парень, сообразит, что к чему…

Ровно через полчаса мы с Любашей вылетели на Дубровку. В иллюминатор увидели – к избушке аэродрома на бешеной скорости примчалась машина, из нее выскочили двое… С высоты трудно разобрать, кто именно, но я был уверен – Владька и Пельмень,

4

Любаша нервно смеялась. Постепенно смех перешел в истерику. Задыхаясь, твердила: спаслись… убежали… Слава Богу!

В салоне – пятеро пассажиров. Самолет крохотный, не самолет – пчелка, большее количество пассажиров для него непосильная нагрузка.

Рядом с нами без умолку трещат две женщины. Перебирают косточки соседкам, их мужьям и детям. Мужчина с лопатообразной бородой уткнулся в толстую книгу, шевелит губами, и его усы потешно вздрагивают.

– Перестать, Любонька, успокойся… Все прошло, все позади. Сядем в Дубровке на поезд, домчит он нас до Читы, а там сообразим, куда податься.

– Ку… да мы по… едем? – Девушка подняла мокрое от слез лицо. – Мы с тобой… на крючке… Не сорваться с него, не уплыть… Во всем виновна… одна я… Прости…

Сколько я ни утешал подругу, сколько ни доказывал ей, что мы спасены, что никому нас не догнать – ни бандитам, ни милиции, ничего не помогало. Правда, истерические всхлипы становились тише и реже, но слезы лились непрерывным потоком, и моя рубашка насквозь промокла.

К тому же я не был уверен в нашем спасении. Не найдя беглецов в аэропорту и выспросив кассиршу, Пельмень и Владька узнают, куда мы исчезли. Немедля бросятся к телефону… Но для этого им придется совершить обратный бросок – междугородней связи в избушке, кажется, нет. Впрочем, она есть, но не для

пассажиров… Хотя такие, как посланцы Тихона, под угрозой оружия заставят соединить их с Москвой…

Неужели у Тихона столько подручных, чтобы блокировать каждый вокзал и аэродром? А для того чтобы «стянуть силы» к определенному месту, нужно время.

Сколько продлится полет? Максимум полтора часа… Я переходил от отчаянья к надежде и снова окунался в отчаянье. Но сдаваться не собирался. В Дубровке схвачу первую попавшуюся машину, кину водителю оставшиеся купюры, осыплю его фальшивками, и он домчит нас на железнодорожный вокзал… Никаких автобусов, никаких такси. Билеты на пассажирский поезд покупать не стану – останется след! Товарняк, цистерны, платформы – вот наш транспорт до Читы!

Погоди, Николай, не спеши. Соблазненный невероятной платой водитель – тоже след, да еще какой! Заметят нас на вокзале – новый след…

Значит, нужно схитрить. К примеру, купить билеты до Улан Удэ, а поехать в Читу. Спросят бандиты кассиршу, а она – в ответ: были такие, мужчина и женщина, купили билеты до Улан Удэ. Все, след потерян…

Господи, до чего же противно! Повсюду – фальшь, вранье, подлог… И снова твержу про себя: паспорт фальшивый, жена фальшивая… Что за время пришло – насквозь прогнившее, в паутине лжи, в дерьме взаимного обмана!

Любаша умолкла, прижавшись к моей груди, сладко засопела.