Имя этого лица Г. X. Итон.
— И он сын Элизабет Итон, погребенной в склепе?
— Да. — Беркли поднял глаза. — Но два года назад, прежде чем выйти в свет, он отказался от своего последнего имени. Потому-то мне и потребовалось столько времени, чтобы все выяснить… Так что, если бы вы не приказали разузнать, кому принадлежит музей, я бы никогда не докопался до истины.
И тут раздался стук в дверь библиотеки. Маркус, досадливо поморщившись, обернулся:
— Войдите.
Ловелас открыл дверь. Ифигиния в белом утреннем платье и шляпке с цветами нетерпеливо подпрыгивала за его спиной.
— Миссис Брайт хочет видеть вас, милорд, — объявил Ловелас, как будто не замечая, как она бешено размахивает руками, пытаясь привлечь внимание Маркуса.
Тот усмехнулся:
— Просите.
Ловелас посторонился. Ифигиния стремительно ворвалась в библиотеку. В руках она тащила огромную книгу в тяжелом кожаном переплете.
— Маркус, ты никогда не поверишь, что случилось! Кажется, я знаю, кто наш вымогатель. Понимаешь, я нашла пятнышко черного воска вот в этой книге, которую давала читать…
— Герберту Хоуту? — спокойно спросил Маркус.
— О Господи! — Ифигиния застыла, ошеломленно вытаращив глаза. — Как ты угадал?
— Я никогда не гадаю, дорогая. Я строю научно обоснованные гипотезы.
Густые сумерки окутывали узкую улочку. Свет луны слабо освещал окна дома номер два по Фарли-стрит. Маркус осторожно просунул лезвие ножа между окном и подоконником.
— Будь осторожен! — шепнула Ифигиния. Обернувшись, она быстро осмотрелась — нет ли здесь еще кого-нибудь, кроме них.
— Я всегда осторожен.
— Маркус, ты злишься?
— Поверь, я вовсе не собирался провести брачную ночь, взламывая апартаменты Хоута!
Он аккуратно надавил на нож — и рама подалась.
— Я мечтал о гораздо более интересных занятиях, мадам.
— Скорей! — Ифигиния откинула капюшон своего плаща. В темноте смутно чернел погашенный фонарь, который она предусмотрительно захватила с собой. — Уверена, мы найдем и печать с фениксом, и черный воск!
— Совершенно напрасная трата времени! — Маркус перекинул ногу через подоконник. — Мы и так знаем, что Хоут вымогатель.
— Но нам нужны доказательства! Неопровержимые улики, такие, как воск и печать.
— Ты отлично знаешь, что мы притащились сюда вовсе не для сбора улик! Просто тебе приспичило доказать мне правильность своей гипотезы!
— Да, она ничуть не хуже твоей! Я не сомневаюсь, что смогла бы и без тебя вычислить Герберта! — Подхватив полы плаща и юбок, Ифигиния закинула на подоконник затянутую в чулок ногу.
Не сводя хмурого взгляда с ее изящных ножек, Маркус думал о том, как они будут выглядеть, запутавшись в простынях его огромной постели…
«Позже, — пообещал он себе. — Ифигиния теперь моя, и это самое главное. Можно расслабиться. Она моя, она принадлежит мне с той самой минуты, как мы обменялись клятвами перед алтарем. Она моя жена».
С чувством глубокого удовлетворения он обхватил новобрачную за талию и легко пронес в окно. Ну какая еще женщина могла бы потребовать провести брачную ночь, обшаривая стол вымогателя? Нет, его Ифигиния — самая настоящая оригиналка!
Маркус решил позволить себе немного снисходительности — теперь-то она точно принадлежит только ему!
Он совершенно не одобрял сумасбродного плана обыска комнат Хоута, но убедил себя в том, что по крайней мере это безопасно. |