— Агентство «Вичерлей». Оно считается лучшим в Лондоне.

 — Возможно, хозяева агентства знают о дальнейшей судьбе этой Бэйлор.

 Анна широко раскрыла глаза:

 — Но ты ведь не думаешь, что она вымогательница?

 — А куда, по-твоему, она отправилась той ночью?

 — Понятия не имею, — поджала губки Анна. — Каролина Бэйлор не была обычной компаньонкой. Она уходила и приходила когда ей заблагорассудится. Почему ты вдруг решил разыскать ее?

 …Совсем не просто хранить столько секретов одновременно! Маркус тщательно взвешивал каждое свое слово.

 — Мне пришло в голову, что вымогателем вполне может оказаться компаньонка — некая особа, которой стали известны и твоя тайна, и секрет другой жертвы шантажа.

 — И которая теперь шантажирует бывших хозяев? Господи Боже, мне это и в голову не приходило! — нахмурилась Анна. — Легко верю, Каролина способна на что угодно, но почему она ждала так долго?

 — Мы пока не знаем точно, она ли шантажирует тебя. Но все же от этой мысли не следует отказываться. — Маркус вынул часы из нагрудного кармана и бросил быстрый взгляд на циферблат. Стрелки показывали половину третьего. Ровно в три у него назначена встреча с Ифигинией. — Мне пора, Анна. Я прослежу за тем, чтобы ты получила пять тысяч фунтов. Мой поверенный передаст их тебе.

 — Ты так добр. Ты снова приходишь мне на помощь — и это после всего того, что уже сделал для меня! — прошептала Анна. — Просто не представляю, что бы я без тебя делала!

 — Мы все-таки друзья. Ты не должна благодарить меня. — Маркус потянулся к дверце экипажа.

 — Подожди, Маркус, — коснулась его руки Анна. — Прости мое любопытство, но ты торопишься на свидание с миссис Брайт?

 Маркус помолчал.

 — Почему ты спрашиваешь?

 — Скажу тебе как другу: до меня дошли очень странные слухи. Это правда?

 — Сплетни обо мне всегда очень странные, Анна. Кому, как не тебе, знать об этом.

 — Да, но на сей раз до меня дошли слухи, будто твоя новая любовница и в самом деле излишне экстравагантна.

 Маркус с трудом подавил почти непреодолимое желание сказать ей, что Ифигиния вовсе не его любовница, что она занимает гораздо более важное место в его душе. Но он ничего не мог сказать даже Анне.

 Он поспешил ухватиться за одно из своих знаменитых правил:

 — Анна, тебе прекрасно известно: я никогда и ни с кем не обсуждаю подобные вещи. — Он невесело усмехнулся. — Как моя наставница, научившая меня держаться в обществе, ты первая осудила бы мое неджентльменское поведение, примись я комментировать свои отношения с миссис Брайт.

 Анна быстро отдернула руку от его рукава.

 — Я научила тебя, какой вилкой следует есть то или иное блюдо и как танцевать вальс, но никогда не учила, как стать человеком-легендой. Этого ты добился сам, своими знаменитыми правилами и загадочными поступками.

 — Не забивай себе голову моими делами, Анна. Я сам позабочусь о себе.

 — Да-да, конечно… Прости меня. Я вовсе не хотела совать нос в твои дела. Просто ты мой лучший друг, Маркус, и я не могу не беспокоиться о тебе.

 — Теперь твой лучший друг — твой муж, а не я. — Маркус распахнул дверцу и вышел из экипажа.

 Адам Мэнваринг разложил бумаги на столе в библиотеке Ифигении и сел рядом с ней. Внимательно посмотрел на Амелию.