|
.. - Еще бы не серьезно, - усмехнулась она, заинтригованная особенной интонацией, прозвучавшей в Петином голосе. - Одно к одному... - зашептал Петя непонятное. - Как раз и вакансия... Рок. Судьба... Эх, была не была... Вот что... Давайте, то есть давай встретимся завтра, в четверть девятого... Да, именно в четверть... Ну где бы? Сердце Коломбины забилось быстро-быстро - она попыталась угадать, какое место назначит он для свидания. Парк? Мост? Бульвар? А заодно попробовала сосчитать, по средствам ли будет оставить за собой нумер в "Элизиуме" еще на одну ночь. Это выйдет тридцать рублей, целый месяц жизни! Безумие! Но Петя сказал: - Подле Ягодного рынка на Болоте. - На каком еще болоте? - поразилась Коломбина. - На Болотной площади, это близко от "Элизиума". А оттуда я повезу тебя в одно совершенно особенное место, где ты повстречаешь совершенно особенных людей. Он произнес это так таинственно, так торжественно, что Коломбина не испытала и тени разочарования - наоборот, явственно ощутила тот самый волшебный "трепет без конца" и поняла: приключения начинаются. Пусть не совсем так, как ей представлялось, но все же в Город Грез она приехала не зря. До поздней ночи сидела в кресле у распахнутого окна, кутаясь в плэд, и смотрела, как по Москве-реке плывут темные баржи с покачивающимися фонариками. Было ужасно любопытно, что это за "особенные люди" такие. Поскорей бы уж наступил завтрашний вечер! Последний миг Клеопатры Когда Коломбина проснулась на необъятном ложе, так и не ставшем алтарем любви, до вечера все равно было еще очень далеко. Она понежилась на пуховой перине, протелефонировала на первый этаж, чтобы принесли кофе, и в ознаменование новой, утонченной жизни выпила его без сливок и сахару. Было горько и невкусно, зато богемно. В фойе, уже расплатившись за нумер и сдав чемоданы в камеру хранения, пролистала страницы объявлений "Московских губернских ведомостей". Выписала несколько адресов, выбирая дома не ниже трех этажей и чтоб квартира была непременно на самом верху. Поторговалась с извозчиком: он хотел три рубля, она давала рубль, столковались за рубль сорок. Цена хорошая, если учесть, что за эту сумму ванька взялся свозить барышню по всем четырем адресам, но получилось, что все одно переплатила - первая же квартира, в самом что ни есть центре, в Китай-городе, так понравилась приезжей, что ехать дальше смысла не было. Попробовала откупиться от извозчика рублем (и то много, за пятнадцать-то минут), но он, психолог, сразил провинциалку словами: "У нас в Москве будь хоть вор, да держи уговор". Покраснела и заплатила, только потребовала, чтоб доставил из "Элизиума" багаж, и на этом стояла твердо. Квартира была истинное загляденье. И месячная плата по московским ценам недорогая - как одна ночевка в "Элизиуме". В Иркутске за такие деньги, конечно, можно снять целый дом с садом и прислугой, ну так ведь тут не сибирская глушь, а Первопрестольная. Да в Иркутске этаких домов и не видывали. Высоченный, в шесть этажей! Двор весь каменный, ни травиночки. Сразу чувствуется, что живешь в настоящем городе, а не в деревне. Переулочек, куда выходят окна комнаты, узкий-преузкий. Если в кухне встать на табурет и выглянуть в форточку, видно кремлевские башни и шпили Исторического музея. Жилье, правда, располагалось не в мансарде и не на чердаке, как мечтала Коломбина, но зато на последнем этаже. Прибавьте к этому полную меблировку, газовое освещение, чугунную американскую плиту. А сама квартира! Коломбина в жизни не видывала ничего столь восхитительно нееуразного. Как войдешь с лестницы - коридорчик. Из него направо вход в жилую комнату (единственную), из комнаты поворачиваешь налево и оказываешься в кухоньке, там налево опять проход, где ватер-клозет с умывальником и ванной, а дальше коридор опять выводил в прихожую. |
