Кирк моргнул и настороженность из взгляда исчезла. Усмехнулся.

-- Я знаю два имени. Каким из них?

– Любым. Первое дали мне родители, второе я выбрал сам.

– Хорошо… Тибор.

*****

– …когда туман рассеялся, люди увидели, что фегиты больше не извергают горящий камень, а провалы в земле закрылись. И тогда люди поняли, что время Уггир закончилось…

Арон подкинул в воздух огненный шарик – размером не больше чем кулак младенца. Поймал, подкинул вновь. Монотонные движения помогали думать, слова древней легенды, которую рассказывал Инис, скользили мимо сознания.

– Уггир – это на каком языке? – лениво спросил у рассказчика Кирк. – Впервые слышу это слово.

– Это из древнего языка септов. Сейчас на нем не говорят, – вместо Иниса объяснил Истен.

Шел третий день как братья носили серые ошейники. Первый день оба молчали, на второй Истен начал участвовать в разговорах. Пратас продолжал отмалчиваться. Даже тогда, когда к нему обращались напрямую, он лишь смотрел исподлобья и самое большее мог буркнуть что-то неразборчивое в ответ.

– И что это слово значит? – продолжил Кирк.

– Хаос. На древнем языке «Уггир» означает хаос.

Хаос. Время Хаоса? То самое время, о котором упоминал жрец Многоликого в храме Триады?

Арон поймал огненный шар и в этот раз сжал ладонь, впитывая пламя. Повернулся к говорившим:

– От кого ты услышал эту легенду, Инис?

– От своего деда.

– А он?

– Он от своего.

– Твой дед говорил, когда именно закончилось время Уггир? Желательно по летоисчислению, принятому в империи.

Молодой наемник нахмурился:

– Это ведь легенда, Тибор. У легенд не бывает точных дат.

– Значит, не говорил, – Арон раскрыл ладонь, позволяя пламени вернуться и вновь скрутиться в шар. – Кажется, я пропустил пару моментов твоего рассказа. Будь так добр, расскажи все еще раз, с самого начала и со всеми деталями, какие помнишь.

Инис растерянно моргнул:

– Как скажешь, Тибор. Мне не сложно.

– Ты стал собирателем древних сказаний, Тибор? Подходящее занятие для главы Темного Ковена.

Арон чуть приподнял брови – впервые за три дня Истен обратился к нему напрямую. И яд сочился из каждого слова. Ненадолго хватило его страха.

– Да, – согласился северянин. – Напишу манускрипт о южных легендах. Потом прикажу Темным в Ковене выучить его наизусть. Тех, кто не сможет, скормлю бесам.

Пратас, хлебавший похлебку, замер с ложкой, поднесенной ко рту. У Бракаса, острившего нож, выпал из рук точильный камень. Остальные просто уставились на Арона круглыми глазами.

Все, кроме Кирка. Тот громко, во весь голос, расхохотался.

– Это что, была шутка? – неуверенно спросил Дареш.

Арон неопределенно пожал плечами.

– Сам Темный и шутки такие же, – недовольно пробормотал Бракас, подбирая точильный камень и возвращаясь к своему занятию.

Арон вздохнул:

– Привыкайте, парни, чувство юмора у меня своеобразное. Инис, я жду.

– Время Уггир… – молодой наемник прокашлялся, – время Уггир началось…

«Кстати», – шепнул Прежний. – «Мне нравится твоя идея насчет манускрипта и Темных. Маразматики с дырявой памятью в Ковене действительно ни к чему».

Часть 1 Глава 7

Было холодно и темно. Огонь, зажженный в полуразрушенном очаге, старался, но не мог принести ни тепла, ни света.

Венд медленно поднялся — лежал он, как оказалось, на попоне своего коня, брошенной на каменный пол, – и побрел к огню.